первого секретаря более влиятельного сельскохозяйственного обкома Петухов так или иначе был виновен в падении производственных показателей. Его недоброжелатели объясняли эти неудачи тем, что южанин Петухов не знаком с особенностями сельского хозяйства в таком северном регионе, как Кировская область[801]. 28 февраля 1964 года на совещании руководящих работников сельского хозяйства Хрущев устроил разнос руководству области за плохие экономические показатели, а в марте самого Петухова вызвали в Москву, где он подвергся критике. В постановлении бюро ЦК КПСС по РСФСР от 13 марта 1964 года Петухову ставили в вину высокую текучку кадров в регионе и стиль работы, поощрявший «подхалимство и угодничество»[802]. Оглашение постановления на пленуме обкома в апреле расчистило путь для нападок на Петухова. Его наиболее суровыми критиками на пленуме были секретари низовых партийных комитетов А. В. Подоплелов и Н. П. Чемоданов, которые, вдохновляясь постановлением ЦК, обвиняли Петухова в насаждении угодничества и семейственности[803].

В ноябре 1964 года в ЦК пришло анонимное заявление, в котором ставился вопрос о замене Петухова в связи с его некомпетентным руководством сельским хозяйством области. В это же время Петухова вновь вызвали в ЦК, где, как сообщал руководитель отдела партийных органов ЦК по РСФСР, «ему было указано на серьезные ошибки, допущенные в работе»[804]. На областной партийной конференции в декабре 1964 года, созванной для восстановления единого обкома, один из прежних критиков Петухова, Подоплелов, снова атаковал Петухова, заявляя, что тот «не терпит возражений, переоценивает свои способности», чем пользуются «угодники». Другие выступавшие также заявляли, что Петухов поощряет подхалимство и виновен в плачевном состоянии сельского хозяйства в области[805]. В ходе закрытого голосования против Петухова было подано 53 из 491 голоса, причем многие голосовали и против его ближайших сторонников[806]. Хотя Петухов все же был избран первым секретарем объединенного обкома, его авторитет заметно пострадал.

Вскоре после воссоединения обкома сформировалась новая антипетуховская партия. К Подоплелову, ставшему секретарем обкома, и Чемоданову, возглавившему в обкоме ключевой отдел организационно-партийной работы, присоединились двое других недовольных — новый второй секретарь обкома П. Г. Доброрадных (бывший первый секретарь промышленного обкома) и новый секретарь по сельскому хозяйству И. М. Колупаев (бывший второй секретарь сельскохозяйственного обкома). Хотя другие члены бюро сплотились вокруг Петухова, эта группа упорно оставалась в оппозиции. Как позже вспоминал один из кандидатов в члены бюро, «если первый секретарь говорит „да“, те обязательно скажут „нет“»[807]. Сам Петухов впоследствии признавал, что «в составе бюро существовало фактически два бюро… второе бюро в составе тт. Доброрадных, Подоплелова, Колупаева и Чемоданова… Прежде чем шли вопросы решать на бюро, предварительно у т. Доброрадных обсуждали эти вопросы и затем на бюро заявляли: „А мы с этим не согласны“»[808]. Однажды Петухов в присутствии инструктора ЦК КПСС заявил Доброрадных: «Прекрати собирать второе бюро»[809].

Ил. 24. Первый секретарь Кировского обкома Б. Ф. Петухов, 1966 год. Из фондов РГАКФД (г. Красногорск)

Петухову потребовалось несколько лет, чтобы подавить оппонентов. Сначала со своей должностью расстался Доброрадных. Атака на других членов «второго бюро» последовала на пленуме Кировского обкома 24 июня 1969 года, на рассмотрение которого был вынесен вопрос об освобождении от должности Чемоданова в связи с его переходом на менее значительную работу в облисполком. Однако это предложение соперники Петухова встретили в штыки. Остававшийся секретарем обкома Подоплелов выступил против снятия Чемоданова и вновь обвинил Петухова в неправильном отношении к кадрам. Его поддержали некоторые другие недоброжелатели Петухова. Однако вопрос был хорошо подготовлен, и большинство проголосовало за снятие Чемоданова. И. П. Беспалов, ставший вторым секретарем вместо Доброрадных, заявил, что Чемоданов «себя считал на одном уровне с первым секретарем и так вел себя»[810].

Воспользовавшись выступлением Подоплелова на пленуме, Петухов тут же продолжил свою атаку. После утверждения пленумом решения о снятии Чемоданова в зале заседаний были оставлены только члены и кандидаты в члены обкома и члены ревизионной комиссии. Все приглашенные активисты покинули собрание. В этом узком кругу Петухов инициировал обсуждение заявлений Подоплелова. Как докладывал затем в ЦК Петухов, на этом заседании «для членов пленума стало очевидным, что т. т. Подоплелов, Колупаев, Доброрадных, Чемоданов выступали по заранее подготовленным текстам с цитатами, что свидетельствует о заблаговременной и организованной их подготовке к этим демагогическим выступлениям»[811]. Таким образом, Петухов разыгрывал беспроигрышную карту, обвиняя «второе бюро» в одном из самых значительных грехов — фракционности.

Опираясь на большинство своих сторонников, Петухов провел такое решение пленума: «В связи с поступившими предложениями об освобождении т. т. Подоплелова А. В. и Колупаева И. М. от обязанностей секретарей обкома КПСС, пленум обкома КПСС постановляет: информировать об этом ЦК КПСС и осудить их неправильное поведение». Эта тактика получила продолжение на заседании бюро обкома, состоявшемся 30 июня. Здесь у Петухова было подавляющее большинство. Вновь подвергнув оппонентов критике, бюро приняло решение информировать ЦК о том, что они «нарушили партийную этику, тем самым потеряли авторитет, а поэтому не могут оставаться на постах секретарей обкома КПСС»; было рекомендовано перевести их на административно-хозяйственную работу[812]. Оппозиция в кировской сети была сломлена. На заседании бюро возмутители спокойствия скорее каялись, чем нападали, как это делали еще совсем недавно.

Очевидно, что в этой борьбе Петухов не мог не опираться на поддержку Москвы. Исход кировских скандалов свидетельствовал о том, что составной частью политики кадровой стабильности было нежелание высшего партийного руководства поощрять разного рода конфликты, подрывавшие эту стабильность. Вместе с тем документы позволяют утверждать, что политика стабильности и предсказуемости пользовалась поддержкой в сетях и активе. Соответственно, конфликты и их инициаторы могли вызывать недовольство не только потому, что функционеры становились на сторону сильного (в данном случае Петухова), но также по причине реального недовольства скандалами, грозившими неочевидными последствиями. В отличие от Кабардино-Балкарии, где импульсы к переменам исходили сверху и не побуждали членов руководящей сети к активным действиям, в Кировской области заметной движущей силой борьбы выступали сами местные руководители. Настроения части из них выразил один из членов бюро Кировского обкома: «Если бы вы, да и любой из нас… был на месте первого секретаря райкома, обкома партии, и если бы в аппарате заведующий орготделом или другой заведующий отделом вел себя так, как вы: первый секретарь говорит одно, а завотделом