Рис. 35. Внешние створки «Страшного суда».

Правая внешняя створка изображает покровителя Фландрии – Святого Бавона, пожертвовавшего своё имущество бедным. Прекрасный юноша стоит в кругу нищих, ребёнок или карлик тянется к нему, а сзади лежит калека с пус-той миской, демонстрируя отрезанную ступню на белой ткани (речь о специфическом недуге, поражавшем конечности и изображённом здесь, пойдёт в следующей главе). Святому Бавону посвящён собор в Генте, где был крещён Карл V. Вероятно, триптих предназначался для алтаря этого храма.

Также надо отметить, в 2018 году группа нидерландских исследователей и реставраторов выдвинула предположение: правая створка посвящена вовсе не святому Бавону, а Ипполиту Беллескому (686–769 гг.), бургундскому епископу, пользовавшемуся особым почитанием в Полиньи. А этот город значится местом рождения дворянина Ипполита де Бертоза, казначея Филиппа Красивого. Поэтому, быть может, именно епископ Ипполит – герой створки, а триптих выполнен по заказу ктитора, носившего имя святого.

Придворная знать коллекционировала Босха. Существует загадочный и важный документ, найденный в Лилле, рассказывающий о выплатах за картину на тему «Страшного суда», произведённых самим Филиппом Красивым в 1504 году. Но размер «венского» и заказанного Филиппом триптиха не сов-пал, посему поиски владельцев работы и версии о её создании неизменно актуальны.

Этот же «Страшный суд» впервые упоминается лишь в 1659 году в инвентарной описи картинной галереи Леопольда Вильгельма Австрийского. К концу XVIII века триптих перешёл во владение Антона Ламберг-Шпритценштайна, австрийского дипломата и коллекционера ценных произведений, подарившего «Страшный суд» Академии изящных искусств Вены (где он хранится поныне).

Как триптих попал к Леопольду Вильгельму Австрийскому, – неизвестно. Густав Глюк предположил ещё в 1904 году, что святой Иаков символизирует Королевства Кастилии, а Бавон – Фландрию. В 1496 году торжественно венчались Филипп Красивый и Хуана I (Безумная), этот матримониальный союзом объединил государства, и северные земли стали жемчужинами короны тогдашней испанской империи Габсбургов.

Спустя два месяца после бракосочетания Филипп и Хуана в сопровождении Максимилиана I и его заместителя в Нидерландах Альбрехта Саксонского (1443–1500), а также камердинера Филиппа, палатного мэра Хуаны, видного политического деятеля, коллекционера и ценителя Босха – Диего де Гевара посетили Хертогенбос. Скорее всего, именно тогда Иерониму и заказали знаменитый триптих, а святые, изображённые на закрытых створках, символизировали единство корон. Объединённая светская и духовная власть – спасительный путь перед лицом Судного дня, – таково идеологическое послание картины: молящийся поминает и прославляет империю – оплот надежды. Донатором триптиха выступил сам Филипп Красивый, возжелавший получить работу необычного художника. Однако грандиозный и громадный «Страшный суд» (быть может предназначавшийся в подарок набожной жене Филиппа – испанке Хуане), ныне утерян или не был дописан Иеронимом никогда. А «венский» – его уменьшенная копия или подготовительная работа.

Участие Альбрехта Саксонского в параде Хертогенбоса объясняет и происхождение точной копии триптиха Босха, выполненной придворным саксонским художником Лукасом Кранахом. Он сделал её по заказу своего покровителя, знавшего работу Иеронима. В творчестве Кранаха присутствуют и другие аллюзии на Босха: к примеру, «Фонтан вечной молодости» очевидно ассоциируется с фонтаном-озером из «Сада земных наслаждений». (глава 4, рис. 21 б).

Рис. 36. Триптих «Страшный суд» Лукаса Кранаха является точной копией работы Иеронима Босха. Тем не менее, очевиден специфический авторский почерк и стиль Кранаха. Ок. 1525 г. Berliner Gemäldegalerie.

Венерический ад

Согрешив в раю, злобствуя и развратившись в земной жизни, душа попадает в ад – эту историю Иероним рассказывает нам в триптихах «Воз сена», «Страшный суд» и «Сад земных наслаждений». За свои проступки и преступления человек попадает в мрачные чертоги, лишённые света и прикрас, тёплой и яркой цветовой гармонии: страдальцы вкушают плоды грехов, представленных ранее на центральных панелях. Тьма, изредка пронизываемая огнём, и холодные металлические оттенки формируют колорит прискорбнхе ландшафтов.

Огонь, фигуры повешенных, орудия пыток в руках чудовищ, нагие тела грешников, изнуряемые чертями, – такова правая панель, демонстрирующая империю ада с непрерывными военными действиями, разрушением и муками.

Гигантские уши, между которыми помещён огромный фаллический нож, пронзены стрелой и глухи (физически и духовно) к Слову Божьему, словно танк-колесница давят грешников.

Посередине предстаёт так называемая адская таверна (quade herberge по-нидерландски), этот термин употребляется в современной литературе о Босхе и указывает на негативную репутацию борделя вкупе с музыкой, азартными играми, алкоголем и проституцией.[72] Такая комплектация общественных заведений рождает похоть, драки, гнев, тщеславие, жадность, зависимость от игры, венерические болезни, обман – эти, как и многие другие язвы людского рода, представлены в образе инфернальной таверны. Тело, данное как сосуд для святого духа, становится вместилищем нечистот и порока: на мужской голове танцует под волынку порочный хоровод: пары из мужчин и ведьм, из мужчины и птицы (образ гомосексуальности). Тело – изгнившее пустое яйцо с выпивохами внутри, ноги – ненадёжные, шатающиеся стволы деревьев, балансирующие на расплывающихся лодках (аллегория пьянства и похмелья), более того – стволы изранены, будто выеденная сифилисом плоть. Волынка изображена на флаге кабака, в который лезет толстяк; из пухлых ягодиц его торчит стрела, гигантский инструмент является и источником танцев на голове «дерева». Меха волынки – устойчивый символ мошонки, и вместе с трубкой они образуют фаллос – предмет культа этого триптиха. Если присмотреться, видно, что нога «дерева» перебинтована, рана, прикрытая чем-то наподобие гостии, сочится кровью – это указание на проказу или, согласно теме триптиха, сифилис – порочную и разрушительную болезнь «Венер» и их детей, занесённую в Европу как раз около 1490 года.

Рис. 37 а. Бордель в аду: подушка сластолюбца – жаба, на волынке/фаллосе играет/онанирует монстр; другой, обезьяноподобный, музицирует на лютне – устойчивом символе женского тела. Обнажённые ноги проститутки (по иконографии Босха похожей на Еву) обвивает змей, а за руку её держит дракон. Примечательны две маленькие фигурки за холмом дальнего плана: один из них, держащий лестницу, вероятно, святой, который пытается спасти и вывести из этого адского судища своего ужасающегося увиденным подопечного. «Страшный суд», фрагмент.