было — напилась, и в жилетку Ануш плакалась за всё.

— Мне бы сказала. Вы же не пленницы, а мои солдаты.

— Я — пленница. Сестренки — твоя собственность. Ты не знала?

— Ты скучаешь по дому? (Азер помотала головой с ирокезом) Ты же очень мало говоришь. Попробуй, догадайся! — она показала на зеркало, где отражалось успевшее стереть все следы эмоций полное лицо подруги: — А я бы — тебя отпустила.

— Да ты тоже такая же… — усмехнулась старшая суккуба, разворачивая зеркало: — Попробуй, из тебя слово вытянуть.

Обе девушки рассмеялись.

— Да нет… — продолжила потом мысль сестра Ануш: — Не скучаю ни капельки. Никогда не скучала. Просто иногда…Как залезет какая-нибудь мысль в голову, и мучаешь её, мучаешь, не в силах выкинуть. Хотя понимаешь, змеиный яд, что мысль-то дурная, не надо так… С тобой такое бывает?

Принцесса задумалась:

— Ну, может быть.

— Бывает. Я же знаю, что мы с тобой похожи. А чтобы лечиться от этой чуши надо какую-нибудь болтушку, вроде Ануш. Мы же её иногда с двух сторон доставали — сначала я, потом ты. Как только у неё сил хватало, покойницы?

— Ты так сказала…

— Мы же с тобой обе зимние. Мама говорила… зимние девочки рождаются, чтобы ждать, когда их кто-то согреет. А весенние — чтобы согреть весь мир. Вот нас и тянет к таким как сестра…

— Не береди раны… мне ещё операция, а потом разговор с Мацукавой…

— Ну… в общем, прости за тот случай. Просто… Сердилась на этого генерала, а вдруг — сама-то, змеиный яд, что чуть не сотворила? И могу ли я теперь сердиться? А Ануш нет, чтобы поболтать…

— Поболтай со мной.

— Эх, тебе сказать — как бы хуже не сделать. Ты ж, как за этого желтоглазого, за меня переживать начнешь, а не за себя.

— Вы же мои подруги…

— Я про это и забыла в тот день. А потом вспомнила. Хорошо, что Афсане такая умница — сообразила его щенка за горло взять.

— Твердина у нас умница, рот бы почаще только закрывала…

Афсане… Прозвище «твердина» приклеилось к самой изящной из сестёр до самого Коцита. Под конец она перестала даже отшучиваться, просто отмахивалась. Их роман с Сакагучи увял после его выписки — по его вине. Суккубы, в общем-то, безразличны к подобным вещам, сердце им разбить трудно, только вот почему-то самая умница из сестёр Ануш, стала до глупости легкомысленна… Изящная, остроносая, с тонким нервным лицом, не лезущая в карман за словом, знающая толк и в прическе и украшениях — одним движением тонкой брови, она могла без хатаки заполучить любого мужчину, но вот что-то совсем не по-суккубьи прикипела сердцем к неулыбчивому хатамото, который, наверное, считал, что слишком явная связь с суккубой может быть воспринята неподобающе. «А ведь у него ещё невеста была» — напоминала Гюльдан.

И Гюльдан… Она выросла — уже не девочка, а красивая женщина, совершенно непохожая на других сестёр. Смуглая, «шоколадка» как её прозвала Азер — без комплексов, как и положено суккубе, она грозила стать, и уже стала настоящей погибелью для неосторожных мужчин. Срезавшая в этом году косу, которую она после Акбузата ленилась заплетать даже в «хвост», своей речью, манерами, мимикой лица, порой до того напоминала покойницу Ануш, что сердце, бывало, ёкало не только у бедной принцессы, но и у её родственниц. А внешне — была полной её противоположностью: высокая, поджарая (Анусико была скорее костлявой), с тёмными волосами и карими глазами. Что-то в лице было общее… наверное, улыбка, или очертания рта⁈ Азер хотела ей сделать татуировку обезьянки, как у Ануш — но Мацуко отговорила её — ведь Гюльдан родилась в Год Змеи. Да и каково бы им было смотреть на знак, столь живо напоминающий о безвозвратно ушедшей?

Кадомацу хватало и одного меча…

Награда Кодзи Ибараки

…Господин Сакагучи окончательно перестал ворчать на суккуб, когда они вытащили принцессу из первого боя с химерами. И это произошло так…

Первая стычка с этими тварями случилась без её участия. Это было на следующий день после высадки на Коцит. Метеа зашла к Мацукаве, и за рутиной повседневных дел спросила, получил ли назначение Кодзи Ибараки. Тот удивлённо поднял брови и, проверив донесения, сказал, что 8-й полк вообще на связь не выходил… Оба полководца забеспокоились — ладно несправедливо обойдённый самурай, но пропажа целого полка⁈ Последнее донесение датировалось Часом Собаки, и только подтверждало распоряжения принцессы. Обоз, посланный ему сразу, так и не вернулся, дальнеговорник призраков молчал — хотя, молодой самурай мог просто не знать, как включать его — но принцесса и генерал, поторопились оседлать коней и помчаться на выяснение, не дожидаясь снимков с орбиты.

…Восходило солнце. Пушистый ночной снег начинал плавиться под его лучами, прямо на глазах спекаясь в ноздреватый наст, который, вместе с бьющим в глаза сиянием местной зари, так и норовил задержать скачущую кавалькаду. Первыми они отыскали обоз — груда досок, разбросанных вдоль дороги, обломки машин. Трупы лошадей и демонов, протаяли жуткие трафаретные колодцы до самого грунта, и туда мягко сыпался снег, потревоженный всадниками. Бой был жарким — капли крови, щедро пролитой неведомым врагом, превратили укатанный снежный тракт в хитрую ловушку, в которой, поспешившая спешиться Метеа, едва не сломала ногу. Мацукава поторопил её, и она согласилась — действительно, надо было посмотреть, что стало с лагерем…

…А лагеря не было! Вокруг точки, которую вчера указала принцесса, были разбросаны блоки льда, служившего временными стенами. Внутри валялись разорванные флаги, клочки палаток, негодное оружие, и много, много чёрных ям от трупов… Крови, правда, было меньше, чем в обозе. Мацукава, прищурясь, осмотрел горизонт, и мрачно констатировал:

— Обоз успел дойти до лагеря и возвращался. На лагерь они напали неожиданно и превосходящим числом. Наши были не готовы, но сражались яростно, прикрывая обоз, а когда те его заметили — остатки полка сражались над ним.

Её Высочество, не слушая предупреждений суккуб, вдруг расправила крылья и сделала круг над руинами.

— Вы правы. Те, кто это сделал, были размером с лошадь, летали и не пользовались оружием.

Дальневизор на её поясе ожил, и заговорил голосом ученика Тардеша:

— Чёрт, пока оптику настраивал, вы уже там появились! Ну что там у вас?

— Смотри, — демонесса наклонила аппарат над незнакомым следом:

— Ух, ты! Ментор, что скажете?

Метеа быстро