что кронпринц Нодрима знал её имя.

— Сестра кибельмидского целителя, Лорена Рина, который с отрядом отправился в Кунабулу?

Акме вновь кивнула.

— Да ты знаменитость, колдунья! — без улыбки заметил Ягер. — О тебе слышал даже наследник нодримского престола. Что же ты за диковина такая?

Кронпринц тем временем продолжал глазеть на Акме перепуганным, даже враждебным взором. Когда-то светлые от благодарности лазурные глаза его нынче страшно потемнели. Он потрясенно воскликнул:

— Ты же погибла в Куре!.. Авдий Веррес, предводитель Кеосского отряда, в письме своем доложил Его Величеству Трену о том, что после нападения отряда коцитцев был сильно ранен полнхольдец. Потрясением для всех стала весть о гибели Акме Рин. Вашей гибели!

— Да нет, Ваше Высочество, жива и здорова, — с улыбкой ответил Гаральд, с нежностью глядя на возлюбленную. — Как видите. Есть другие сведения о кеосском отряде? — спросил Гаральд напряжённо.

— От принца Арнила я знаю, что отряд благополучно добрался до Мернхольда, что они пробыли там несколько дней, а после в том же составе продолжили свой путь. Последнее письмо они отправили, когда находились в горах Эрешкигаль. После, либо перед Иркаллой они не стали ничего писать, либо я не застал письма…

— Небо! — выдохнула Акме, сверкающие глаза молитвенно обратив к черному небосводу Кунабулы и вновь лицо спрятав в ладонях.

— Не реви! — строго оборвала её Реция. — Они живы. Должно быть, они давно в Иркалле. Нам осталось лишь догнать их.

— Как же мы их нагоним? — удивился Лако. — Одни лабиринты! Они пошли по одной, мы по другой дороге…

— В её присутствии этого можно было не говорить! — прошипел Сатаро, пихнув Лако и кивнув в сторону Акме.

— Но как ты оказался здесь? — воскликнул кронпринц, обращаясь к атийцу. — Я думал, ты с Авдием сопровождаешь Лорина Рианора.

— Сопровождал, — кивнул тот. — А потом поговорил с Лореном Рианором и пообещал ему найти её, — он с любовью посмотрел на посветлевшую лицом Акме, провёл пальцем по её щеке. — Все решили, что она погибла в Куре. Я не смирился. И нашёл её у Мирослава в Саарде. Они помогли ей.

Густаво Акра улыбнулся сквозь сильную боль.

— Как хорошо, что всё так обернулось. Осталось понять, где моя сестра и Лорен Рианор.

Акме вздохнула и вновь занялась раной кронпринца. На душе стало светлее.

Тем временем Акме внимательно оглядела Густаво, находя в облике его некоторые сходства с Плио и Арнилом. С кузеном у них были схожи кудрявые золотистые волосы, лазурь глаз, золотистость длинных ресниц, высокий белый лоб и привлекательность улыбок. В остальном более взрослый, суровый, серьезный Густаво Акра нисколько не походил на Арнила Вальдеборга. Не было в нём ни арниловской непоседливой лёгкости, ни утончённой галантности, ни его лучезарности, ни юношеского задора, ни стремления понравиться. Арнил был мальчишкой. Густаво был мужчиной, своенравным, упрямым, резковатым. Мысли его текли в ином направлении. Крепкой рукой удерживал он бразды правления, постепенно отодвигая отца своего на задний план. На плечах его лежало бремя наследования сильного государства, готовность принять его в любую минуту. На плечах Арнила не было ничего. Он любил лишь развлекаться, бездельничать, проводил жизнь свою в разного рода удовольствиях, не думая о стремлении помочь отцу или брату в их нелегком управлении таким государством, как Карнеолас. К тому же, Акме слышала, что Густаво был женат на женщине, которая за довольно короткий срок подарила ему здорового сына. Арнил же менял любимых женщин, будто стрелы на охоте.

Акме взглянула на Густаво. Кронпринц молчал. Она была уверена, что до него дошли слухи о Плио и Лорене. Но он ничего не спрашивал, и целительница принялась массировать его окоченевшие и фиолетово-бардовые от коцитских веревок запястья. Но вдруг заметила, что Густаво изучающе, с интересом разглядывает черты её лица, волосы, одеяние, исцарапанные руки, длинную заживающую рану на лице.

— Прошу вас простить меня, Акме. Я так бесцеремонно разглядываю вас. Я с детства слышал легенды об Атариатисе Рианоре, подвигах его, трагичном конце. Появление потомков давно забытого царя вызвало переполох в Архее. Одни решили, что вы подобны богам древности, как и сам Атариатис, что вы сияете белым светом, что от каждого прикосновения вашего расцветают невиданные по красоте цветы. Другие решили, что вы колдуны, что вы крайне опасны. Я же вижу перед собой земную девушку, печальную, много повидавшую, изломанную, но стойкую…

— … А повидала она воистину не мало, — тихо заметил Цесперий своим глубоким голосом, в отзвуке которого слышалась музыка горных лесов; он старался держаться так, чтобы кронпринц не видел его удивительного облика. — Уверен, что до Коцита она была очень веселой и смешливой.

— Не слишком, — признался Гаральд. — Но темперамент!..

— Как будто ты долго меня знаешь! — оживилась Акме.

— Достаточно, чтобы понять, с кем я хочу провести всю жизнь, — заулыбался атиец, и она на мгновение прильнула к нему, от удовольствия прищурив глаза.

— Теперь, Ваше Высочество, нам придётся взять вас с собой, — вздохнул Мирослав. — Едва ли Нодрим поблагодарит нас, если мы оставим вас здесь.

— Нодрим в долгу не останется, — с достоинством отвечал Густаво.

— Дайте Его Высочеству покоя! — вдруг воскликнул фавн. — Он ранен, ему нужен отдых! Занимайтесь своими делами! Прочь-прочь-прочь!

Мирославцы неохотно разошлись, отправляясь готовить ужин, в порядок приводить оружие свое, готовиться к отдыху. Но Сатаро захотел остаться, сев рядом с Акме.

— Полагаю, на поиски ваши уже отправили людей, — сказал Цесперий.

— Возможно, — последовал ответ. — Но нечего им здесь делать. Лучше бы оставались они далеко отсюда.

— Сдаётся мне, пришлют целую армию, — предположил Мирослав, не желая в покое оставлять столь любопытного попутчика. — Ох, и шуму они изволят здесь поднять…

— Присутствие в Иркалле Акме мне понятно, — сказал он. — Но что делает здесь эта барышня? — он кивнул в сторону рыжеволосой девушки, живой и властной.

— Реция — дочь нашего повелителя, Мирослава, — последовал ответ. — Ему редко удается скрыться от нее.

— Ягер, закрой свой рот и не смей произнести ни звука! — внезапно разлился по пещере твердый, словно кремень, резкий, острый, словно нож, голос Акме. — Лучше помоги мне отнести им ужин…

— Я что, служанка?.. — послышался ленивый и наглый голос светловолосого молодого человека. — Ты более подходишь под эту роль…

Раздались возгласы ужаса. Огромный Сатаро ударил кистенём по огромному камню прямо перед носом Ягера. Камень разлетелся на мелкие куски. Молодой человек вскрикнул и отлетел.

— Сатаро, ты что?!

— Бегом, я сказал!

— Что же ты сам нам не поможешь? — усмехнулась Реция.

— Акме просила помочь его, а не меня, — буркнул Сатаро, и господская дочь закатила глаза.

Вскоре явились обе девушки и Ягер. Рыжеволосая держала в руках тарелку с горячим ужином и кубок не