— Бывают вещие сны, — тихо возразил Цере.

— Они сбываются лишь у фавнов, — сварливо перебил его Мирослав. — Если бы этот сон послал ей Цесперий, можно было бы волноваться и печалиться…

Акме побледнела, но промолчала: этот сон был послан фавном, ибо Цесперий — не единственный фавн в Архее, с которым она была знакома.

— Не беспокойтесь обо мне, — с грустной спокойной улыбкою молвила Акме. — Виденное мною того не стоит.

Целительница нашла в себе силы улыбнуться с благодарностью за заботы и решила отъехать на безопасное от них расстояние. «Более всего на свете желаю я вновь встретиться с братом, — подумала она, — но для его блага лучше более не встречаться ни с ним, ни с кем-либо еще».

К ней подъехал Сатаро и взял её за руку, внимательно глядя ей в глаза. Пока Гаральда не было рядом.

— Все хорошо, Сатаро, — ласково и грустно сказала она.

— Нисколько, — возразил он. — Ты подавлена.

Акме высвободила свою руку и сдержанно ответила:

— Не нужно так делать. Гаральд не поймёт.

— На то и расчёт, красавица.

Мужчина вздохнул, посуровел и отъехал от нее подальше.

— Когда всё это закончится, я на всё лето спрячусь в Сиппате, Зааште или Мернхольде и буду там развлекаться, — голосила Реция. — Я — дама светская, хоть и разбойница, посему…

Поток её беззаботных речей прервал заливистый хохот Ягера.

— Чему ты веселишься, дурачье? — оскорблено осведомилась Реция.

С рукой, упёртой в бок, с гордо поднятой головой, увенчанной высоким хвостом на затылке, с прямой осанкой, со всем своим грозным видом она была угрожающа.

— Ты — светская дама? — продолжал гоготать Ягер. — Ты — дочь Саарды, а не плаксивая прынцесса! Тебе не пойдут все эти дамские манеры. Ты — воительница! Стыдно должно быть!

— Ах ты, гнусный!.. — фыркнула она, достав тоненький хлыст и попытавшись хлестнуть его несколько раз, но Ягер со смехом уворачивался.

Слух Акме пронзили тучи зловещих шепотов. Они ветром налетели на неё, и голова закружилась. Возня Реции и Ягера мешала ей понять смысл зловещего шепота.

— Повелитель! — в крайнем испуге выдохнул Лако, выехав из-за угла. — Я видел огромную конницу неподалеку! Они идут сюда!

Отряд застыл.

— Коцитцы? — напряженно спросил капитан Цере.

— Не похоже. Но и не демоны.

— Сколько?

— Более сотни.

— Люди в Иркалле? — изумился Цесперий. — Кто, кроме нас?…

Густаво в крайнем волнении повернулся к Акме и жестом поманил её к себе. Впереди сидящая Реция была поглощена неожиданными новостями. Кронпринц и Акме склонились друг другу, и Густаво прошептал:

— Быть может, это моя Личная Гвардия!

— Не уверена, Ваше Высочество, — шёпотом ответила Акме, покачав головой.

— Без Личной Гвардии я не смогу вырваться отсюда.

Целительница поглядела ему в глаза и обрадовалась: кронпринц видел в ней союзника.

Тогда она ответила:

— Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Вы не один здесь пленник. Если выбираться, то вместе.

Густаво Акра кивнул и вновь обратил свои голубые глаза к Мирославу.

Внушительный грохот сотен копыт послышался совсем рядом. Они не успевали спрятаться.

— Ах, дьявол! — воскликнул Ягер.

— Прячьте кронпринца! — вдруг скомандовал Мирослав.

— Мирослав, оставь его! — возмутилась Акме, когда несколько саардцев схватили Густаво, накрыли саваном и понесли прочь.

— И её тоже! Куда делся атиец?!

Акме постигла подобная же участь. Её накрыли покрывалом и попытались связать, но она начала отбиваться.

— Сатаро, не мешай, мы должны её спрятать! — услышала она крики.

— От кого, если это не коцитцы и не демоны?! Это союзники!

— Гаральд! Сатаро! — жалобно закричала Акме, и крик её, полный отчаяния и испуга, ослепил великана.

Сатаро раскидал саардцев, освободил её и поставил на ноги. То же он сделал с Густаво и их обоих спрятал за своей широкой спиной.

У мирославцев не оставалось времени. Их возня была услышана.

Ураганом влетели крепкие кони в маленький зал, алебарды, мечи да арбалеты направили люди, одетые в сине-бело-чёрные одежды, на своих противников. Сатаро стоял поодаль, закрывая от Акме и Густаво происходящее.

Когда грохот от многочисленного цокота хорошо подкованных коней стих, на несколько мгновений повисла громогласная тишина.

— Кто вы? — послышался тихий вкрадчивый голос. — Что делаете в Иркалле?

— Тот же вопрос мне угодно задать вам! — с вызовом ответил Мирослав.

— Бросьте оружие, и мы не причиним вам вреда. Где кронпринц?!

— А кто вам сказал, что он у нас?

— Мирослав, это лишнее, — послышался строгий голос Гаральда. — Они знают.

— Это моя Личная Гвардия!.. — выдохнул Густаво, оживившись.

— Хвала Господу! — выдохнула та.

— Ваше…Высочество?!.. Ваше Высочество!!! — громыхнул кто-то из нодримцев и кинулся к своему господину.

Акме лучезарно улыбнулась и хотела подойти поближе, но Мирослав схватил её за руку и рыкнул:

— Куда это ты собралась?!

Целительница хотела позвать кронпринца на помощь, но крик застрял в горле от испуга: она почувствовала, как к боку её незаметно от остальных прижался ледяной огромный нож.

— Уводите её, — рычал тот. — Чёрт с ним, с кронприцем, с атийцем. Мне нужна она!

Кронпринц Густаво радостно обнял капитана Личной Гвардии, обнял еще нескольких человек, и вдруг, из толпы нодримцев вынырнул белокурый, бледный, уставший, но живой и здоровый принц Арнил. Увидев Густаво, он радостно подбежал к нему и обнял кузена. Лагерь нодримцев радостно зашумел и засмеялся. Следом за Арнилом выпрыгнули Плио, Авдий Верес, Хельс, Буливид Торкьель, Элионий Андриган, Руфин Кивилан. Принцесса Плио, залившись слезами, громко заплакала у брата на плече.

Акме же, с прижатым к боку кинжалом, будучи не в силах произнести ни слова, жалобно заплакала.

— Мирослав, — прошептала она, поглядев мужчине в глаза. — Это же… принц Арнил. Это мои друзья. Ты же обещал!..

— Ты ничего не говорила мне о сотне нодримцев, да ещё о сотне атийцев! — вместе с нею отходя назад, злобно прошипел тот.

— Я не знала! — выдохнула она, трясясь. — Они приехали за Густаво! Он же рассказывал!

— Вы с ним заодно! Кто среди них твой брат?

Акме поглядела на нодримцев. Все, кто вышел с нею из Кеоса, были здесь. Кроме Лорена.

Та пошатнулась и выдохнула:

— Его здесь нет… Где же он?…

— Раз его здесь нет, и тебе здесь делать нечего! — рыкнул Мирослав и потащил её назад. — Выпустишь свой огонь, перережу тебе глотку!

— Мирослав! — вдруг зычно гаркнул Гаральд Алистер, вытащив меч.

За ним стояла толпа вооружённых воинов с гербами Атии на груди.

Мирослав оглянулся и изобразил улыбку.

— Что тебе, сын герцога?

— Отпусти Акме, — прорычал Гаральд.

Мирослав закатил глаза и прошипел пленнице на ухо:

— Только попробуй сбежать! Девчонке не поздоровится! Не забывай про наш уговор.

И он отпустил её, незаметно убрав нож. Девушка ошеломленно поглядела в его глаза, а после медленно, едва держась на ногах,