Стоявшая на пороге Маргрьет, казалось, совсем не удивилась их появлению.

– Добрый вечер, – сказала она.

– Где девочки, Маргрьет? – обратился к ней Сайвар.

Она молчала, улыбаясь и меря их взглядом. Как его истолковать, Эльма не знала. Он был точно таким же, как на телеэкране: дружелюбным и внушающим доверие.

– Где они? – спросила Эльма, делая шаг в прихожую.

– Они там, – Маргрьет махнула рукой в сторону закрытой двери в комнату.

Эльма прошла мимо Маргрьет, и Сайвар последовал за ней. Она двинулась прямиком к двери, из-за которой раздавалось бормотание телевизора. Чего ждать Эльма не знала, но, увидев лежащих на диване Хеклу и Тинну, она невольно ахнула. Руки девочек свесились к полу, и в темноте было не видно, дышат ли они. На секунду всё вокруг замерло, но потом Сайвар зажёг в комнате свет, и они встрепенулись. Тинна прикрыла глаза ладонью, а Хекла перевернулась на другой бок. Рассмотрев их, Тинна не проявила ни страха, ни удивления. Она лишь села на диване и откинула плед.

– Что случилось? – тихо спросила Хекла.

– Вам нужно поехать с нами, девочки, – сказала Эльма. – Мы объясним вам всё по дороге.

– А где мама? – подала голос Тинна.

– Она… – Эльма осеклась. – Она поедет с нашим коллегой.

– Почему? – спросила Тинна. – Ей что, нельзя ехать с нами в одной машине?

– К сожалению, нельзя, – спокойным тоном сказала Эльма. – Мы объясним…

– Нет, – это прозвучало настолько решительно, что Эльма умолкла. Тинна встала. Она была гораздо выше Эльмы, и та вдруг ощутила неприятный холодок. В глазах Тинны было выражение, от которого Эльма невольно отступила назад.

– Тинна, мы…

– Это сделала я, – сказала Тинна. – Мама ни в чём не виновата. Это я убила Марианну.

Среда

Криминалисты работали допоздна. Придя на следующее утро на работу, Эльма рассмотрела сделанные ими фотографии. Были явные признаки того, что кровь забрызгала стены и собралась на полу в большую лужу. Специалист по анализу следов крови осмотрел место происшествия и заключил, что во время избиения Марианна лежала на полу. Подтверждения пока не было, но полицейские исходили из того, что кровь принадлежит ей. По всей видимости, Марианну убили в доме, однако вопрос о том, кто несёт ответственность за её смерть, оставался открытым.

Прогулявшись до кухни, Эльма наполнила свою чашку кофе. Вместо того чтобы вернуться к себе, она присела у кухонного стола. Она не верила, что в убийстве Марианны виновна Тинна, вопреки тому, что девочка заявила накануне вечером. Наверняка её признание – это попытка защитить мать, хотя полной уверенности на этот счёт у полицейских не было. Водитель автобуса видел Маргрьет с девочкой, которая подходила под описание Тинны. Она была выше ростом и более крепко сложена, чем Маргрьет. Эльма полагала, что, пока составляются отчёты, Тинну на несколько дней определят в центр психического здоровья детей. Поскольку на момент преступления ей было всего четырнадцать лет, выдвинуть против неё обвинение было нельзя. О помещении её в следственный изолятор речи тоже не шло, поскольку со времени преступления минуло слишком много времени, и у полиции не было оснований разделять мать и дочь. Если Маргрьет и Тинна и хотели согласовать свои версии происшествия, то у них уже было для этого достаточно возможностей.

Однако как вписывалась в картину преступления Хекла? Стала ли она свидетельницей убийства матери? Эльма находилась в той же машине, которая накануне вечером везла Хеклу из летнего дома. Сидя на заднем сиденье, девочка в основном молчала и всю дорогу глядела в окно. Едва увидев Сайюнн и Фаннара, которые приехали за ней в полицейский участок, она бросилась к ним в объятья.

Эльма поставила чашку на стол – больше этой чёрной жижи ей не хотелось. Вскоре им предстояло взять показания у Маргрьет. Она попросила присутствия своего адвоката, который уже находился в пути из Рейкьявика. Время приближалось к часу дня, и Эльма чувствовала себя совершенно не выспавшейся, хотя несколько часов ей поспать всё-таки удалось. Когда накануне она легла в постель и закрыла глаза, все события вечера завертелись у неё в голове с неимоверной скоростью, однако, разомкнув веки вновь, она с удивлением обнаружила, что наступило утро. Пока Эльма боролась с зевотой, в кухне появился Сайвар.

– Адвокат приехал, – сообщил он. – Будем начинать?

Вглядываясь в лицо Маргрьет, Эльма безуспешно пыталась представить цепочку событий, которые привели к смерти Марианны. Неужели Маргрьет действительно стояла над распластанной на полу женщиной, избивая её ногами и руками, даже когда та уже потеряла сознание?

Сайвар включил диктофон и зачитал порядок взятия показаний. Маргрьет смотрела на него с серьёзным лицом, но в её глазах было заметно любопытство. Единственным признаком того, что она нервничает, было то, как она, сделав глоток воды, тут же снова хваталась за стакан, сжимая его так, что белели костяшки пальцев.

– Итак, – начала Эльма. – Давайте резюмируем события пятницы, четвёртого мая. Вы можете рассказать нам, что тогда произошло?

– Да, – сказала Маргрьет, откашлявшись. – Я собиралась на работу, когда в дверь постучали.

– Кроме вас, дома ещё кто-то был?

– Тинна была в своей комнате с Хеклой.

– Хорошо, – сказала Эльма. – Продолжайте.

– Значит, в дверь постучали, и я пошла открывать. По тому, как та женщина посмотрела на меня, я сразу поняла, что она меня знает. Она не говорила ни слова, просто… рассматривала меня, – Маргрьет опустила взгляд на стакан с водой. – Потом она спросила, узнаю ли я её, и когда я ответила, что не узнаю, она сказала, что хочет со мной поговорить. Мы прошли в кухню, и она сказала мне, кто её брат. Естественно, я была потрясена. Но это мягко сказано: я была шокирована.

– Не могли бы вы пояснить, кто был её брат? – спросил Сайвар. – Под запись.

– Антон жил в Сандгерди, как и я. Мы встретились на вечеринке, но подробностей я не помню. Единственное, что осталось в памяти, – это то, что я уснула, а когда проснулась, он лежал на мне. Он уже успел меня раздеть, – она опустила веки. – Простите, я… Всю свою жизнь я пытаюсь избавиться от этого воспоминания. Я пряталась от людей, которые мне не верили и осуждали за то, на что я не могла повлиять. Поэтому видеть его сестру у меня в кухне было… Даже не могу это описать, – Маргрьет помолчала, уставившись невидящим взглядом в стол. – Вероятно, я отреагировала неправильно. Я сказала ей уходить и… увести Хеклу. Конечно, это было несправедливо, но и то, что произошло со мной было несправедливо. Всё было несправедливо.

– Какова была её реакция? – спросил Сайвар, поскольку Маргрьет умолкла.

– Она назвала