— Когда ученик готов, учитель появится. Старая китайская мудрость, — улыбнулся Ким, — но я бы перефразировал. Каждый учитель достоин хорошего ученика.

— Вот видишь, — удовлетворенно вступил Смит, — я был прав. Он – то, что мне нужно.

«Кто бы сомневался», — успел подумать Энди.

«Ты даже не представляешь, как», — внутренне облизнулся Дав.

«По-любому, здесь не только танцы», — скользнуло в голове корейца.

— Раздевайся, Энди, — скомандовал Ким, настоятельно намекая Смиту, что ему лучше уйти.

Парень почувствовал смущение. С ним это в первый раз. Раздеваться перед натуралом? Как-то стеснительно, что ли. И хотя мальчишка никогда не был в женской бане, он успел подумать, что там ему было бы проще.

— Давай посмотрим, из чего ты слеплен.

— Из комплексов, — невпопад ответил Энди, а потом додумал в голове фразу Стива «а еще из дерьма, которое сейчас и упирается».

Учитель обошел парня со всех сторон, рассматривая так, словно выбирал кусок свинины на ужин, одновременно прикидывая, будет ли есть стейк с кровью или глубокой прожарки.

— Человек с комплексами не танцует стриптиз, — мягко произнес Ким, а после спросил, разглядывая чуть заметные отметины на груди. — Откуда шрамы?

— Машина сбила, — соврал Энди, а сам подумал: «Или товарный поезд».

— У тебя потрясающая пластика и хорошая база. Тебя кто-то учил?

— Один старый друг. Стриптанцор на шесте.

— А почему ты не продолжил?

— Он умер, — ответил парень и испугался.

— Жаль.

Кореец обошел его еще пару раз, сделал визуальные замеры, что-то к чему-то прикинул в голове и в заключении улыбнулся.

— Ты расслабляешься, — заметил он. — Это хорошо.

Энди не чувствовал этого, но Ким был прав. Это потому, что нет Смита. Странная вещь, он уже думал об этом. Стоило Даву визуализироваться, как парень отмечал, что готов к войне. Он напоминал себе нечто, типа игуаны со вздернутым покрасневшим гребнем, причем это не зависело от того, настолько близко или далеко находился Смит.

— Тебя смущает Дав. Я давно это понял.

Вот Черт! Рентгеновский луч. Это не смущение. Это противостояние. Видел бы ты, как он ползает на коленях, вылизывая мне колени и бедра. Знал бы ты, как хочется плюнуть ему в морду, наблюдая сверху, как он копается в паху, а сам смотрит голодными дворняжечьими глазами. Он жалок настолько, что зашкаливает омерзение, и мерзок настолько, что нет предела жалости.

— Как-то давно, он помог мне, — продолжил Ён. — Я танцевал у него в клубе какое-то время, когда уже сходил, как говорят, с дистанции. У меня не было работы, у него неважно шли дела. Терять нам было нечего, мы рискнули и, как оказалось, не ошиблись. Я скажу тебе так, тупой стриптиз есть везде. Это несложно. Любой мало-мальски гибкий человек может это делать. Там большого ума не надо. Хороших стриптизеров почти нет. Колышущаяся груда мышц, не более. Номера однообразные и скучные. Пилон — дело сложное, а хороший прогрессирующий стриптиз на шесте — нынче редкий зверь. Это то, что я могу предложить тебе. Теперь было бы интересно послушать, что предложишь мне ты.

— Госпо-дин Ё-ё-н, — язык Энди заплетался не хуже мыслей. — Я… ну, то есть… не знаю.

— Зови меня просто Ён, но это не самое главное. Подумай, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?

«Ну, уж точно не хочу, чтобы ты меня трахнул», — как-то странно и легко заключил для себя парень.

— Научили…

— Ты и так умеешь. Что еще?

— Научили делать это хорошо.

— Ты и так делаешь это хорошо. Еще.

Мальчишка начал внутренне раздражаться. Рентгеновский луч взгляда учителя еще раз просканировал его, и Ким тут же сказал:

— Злишься. Это хорошо. Сработаемся. Но все же я хотел бы услышать правильный ответ.

— Вы хотите знать, что мне надо? Превзойти всех! — выпалил Энди и решил, что следом непременно пошлет Кима к черту.

— О! — опередил кореец. — Плох тот ученик, который не мечтает превзойти учителя!

Энди был обескуражен. Он не был готов. Он вдруг понял, что ему сейчас предстоит собрать себя в кучу.

— Я знаю, что ты чувствуешь. Я был таким же и так же, как и ты хотел послать учителя куда подальше. Я прощупывал тебя. А теперь одевайся, и пойдем, выпьем кофе.

— Кофе?

— Кофе. Это то, с чего начинается стриптиз. Есть ли у человечества более эротический напиток? По дороге можешь попытаться это опровергнуть.

Энди понял, что куча, в которую он пытался себя собрать, гораздо более многослойная, чем казалась на первый взгляд. Надо отдельно собирать мозг, отдельно чувства, отдельно адаптированность одного к другому и отдельно возможность все это распихать по нужным углам.

Уютная кофеенка при спортклубе располагала к отдыху и расслаблению. Для кого угодно, кроме мальчишки. Ким заказал кофе. Энди старался незаметно оглядеться. Кофейни пугали его. Он давно заметил, что по какому-то непонятному закону они оказывались пусковым механизмом на предохранителе. Всякий раз после них жизнь парня изменялась. Это — как некий процесс, следующий определенным геометрическим законам. Снизу вверх. Сверху вниз, и так далее. Интересно, однако.

— Думаю, — начал кореец, — муть в твоей голове уже немного осела, и мы можем поговорить, как друзья.

— Угу, — пока мальчишке удалось выдавить только это.

— Энди, я уже не так молод. Нет, я, конечно, еще очень молод, если не сказать, что я вообще длинноногая, высокая, голубоглазая блондинка, — Ким улыбнулся. — Больше всего на свете я жалею, что уже не могу, как раньше танцевать на шесте. Я иногда делаю это, но лишь для того, чтобы убедиться, что еще не совсем стар.

— Мне жаль, — попытался вставить парень.

— Не жалей, ибо ты можешь это изменить.

— Как?

— Просто возьми мои знания и приумножь. Заставь меня восхищаться тобой, твоим мастерством, и я буду счастлив.

— Но зачем вам это?

— Видишь ли, в свое время мне не встретился достойный учитель, когда я был молод и многое мог. Он появился, но мне уже было за тридцать. Мой век оказался короток, но это было счастливое время. Я уже говорил, у тебя уникальные данные и хорошая база. Ты - как самородок в пыли. Если сейчас не смахнуть ее, ты так и останешься незамеченным, но это преступление.

— Вы так думаете?

— Неважно, что я думаю. Это так и есть. Я смотрел твои выступления и пришел к выводу, что тебе присущ чувственный образ. Это то, чего другие не могут добиться годами. Все, что ты делаешь, ты делаешь грубо, и в результате смазывается общее впечатление. Ты, словно прячешь свои возможности. Конечно, не только это. Ты неплохо владеешь телом, но не можешь лучше просто потому, что не умеешь. У тебя нет должной презентации номера. Ну, грубо говоря, есть разница, перемешаны ли на тарелке спагетти с мясом, помидорами и еще чем-нибудь или красиво выложены. Суть одна и та же, презентация разная. Ты бы какое блюдо съел?

— С презентацией.

— Вот видишь, а у тебя пока мешанина. Желудку в итоге все равно, в какой последовательности ты все это туда закинешь, а глазам нет. Понимаешь, о чем я?

— Да.

— Как повар, ты должен понимать, из чего готовишь. Сейчас я перечислю список приправ, многие их который тебе незнакомы, и если под конец ты не встанешь и не уйдешь, я буду рад. Итак. Тебе придется освоить гимнастику, акробатику, стрип-пластику, реггетон, гоу-гоу, верхний и нижний брейк, пантомиму, не говоря уже о шестовой пластике...

Кажется, здесь не достает только брачных танцев перевозбужденных краснозадых макак. Энди казалось, что где-то в области горла начал закручиваться шершавый серпантин, который не то, чтобы проглотить, становилось уже трудно продышать. Он хотел что-то спросить, но не мог. Эта распухшая пробка не позволяла произнести ни одного звука.

— Я понимаю, — продолжил Ён, — что замесил у тебя в голове нешуточную кашу, но все не так страшно, как кажется на первый взгляд. Все эти дисциплины неразрывно связаны между собой, и если ты поймешь основную суть, все упростится.

— Вы уверены, что я смогу?

— Ты неверно ставишь вопрос. Мне все равно, по большому счету. Это нужно тебе, и ты должен быть уверен, что сможешь. Я призван лишь помочь.

Энди хлопал глазами, и было видно, как трудно идет в нем процесс мышления. Тот приговор, который он подписал себе во время предложения Дава, уже казался детскими игрушками. Мир выглядел слишком тесным. Он словно заключал мальчишку в удушающее кольцо объятий и схватывался, становясь монолитом. Если бы растянуть время и тело, закачать допинг сил и возможностей, тогда да, но… Смертельный аттракцион. Невозможный в исполнении настолько, насколько возможно быть невозможным. Как-то Капли Дождя спросил его,