качественная сталь. С легким сожалением он швырнул клинок так сильно, как только мог, и тот, вращаясь, улетел в темноту, пока не ударился о стену невидимой могилы. Даже если Аметист скоро очнется и каким-то образом освободится, без клинка она не будет представлять особой опасности.

— И что теперь? — спросила Блоха, все еще изучая свое новое оружие.

— Я иду внутрь.

Блоха посмотрела на него, приподняв бровь.

— Хорошо. Мы идем внутрь.

Лукан осторожно открыл дверь и вошел в мавзолей. Свет факела заиграл на гладких каменных стенах, высвечивая свежие следы в пыли, которые вели к двум саркофагам, стоявшим бок о бок в центре гробницы. Продвигаясь вперед, он почти ожидал, что из ниши выйдет еще один охранник, но в тени ничего не шевелилось. Он направился по отпечаткам к саркофагу слева и, подойдя ближе, понял, что его крышка снята и лежит на полу. Это, должно быть, вход в катакомбы. И, действительно, когда он заглянул внутрь, то не увидел ни пыльных костей, ни обрывков одежды — только ступени, уходящие в темноту.

— Если бы я сказал тебе, — обратился он к Блохе, когда девочка встала на цыпочки и выглянула из-за края саркофага, — что, возможно, было бы лучше, если бы ты подождала здесь...

— Я бы засунула тебе в задницу свой новый кинжал.

— Так я и думал. — вздохнул он. — Тогда пошли. Следуй за мной.

 

Глава

25

ПЫЛЬ И БЕСПОКОЙСТВО

 

Лукан спускался по ступенькам первым, Блоха тихо следовала за ним. По сравнению с ее шагами его собственные звучали громко, эхом отражаясь от грубых стен. Но это не имело значения. Даже самый невнимательный стражник не мог не заметить приближающийся свет их факелов. А Семь Драгоценностей — это не что иное, как внимание. Он мог сделать только одно — держать меч наготове и надеяться на лучшее.

Им потребовалось всего несколько мгновений, чтобы спуститься, после чего ступени перешли в проход. Впереди замаячил арочный дверной проем.

— Держись за мной, — прошептал Лукан. Не дожидаясь ответа Блохи, он ворвался в дверной проем с поднятым мечом. Его пульс участился, когда он оглядел комнату, ожидая увидеть вспышку серебра, когда убийца в капюшоне набросится на него с обнаженным клинком.

Вместо этого он увидел только кости.

Их были тысячи, сложенные в трухлявые кучи, которые достигали половины высоты стен. К некоторым из них прилипла паутина, к другим — обрывки ткани. Воздух был холодным, но странно спертым, словно отягощенным воспоминаниями о стольких жизнях. В помещении висела тяжелая тишина, нарушаемая лишь шарканьем крошечных ножек по камню. Крысы. Здесь, внизу, их, должно быть, были тысячи.

— Смотри, — прошептала Блоха, указывая на цепочку следов на пыльном полу, которые исчезали в тени.

— Пошли, — ответил Лукан. — Держись поближе ко мне.

Они шли по следам, петляя между грудами костей. Помещение оказалось больше, чем думал Лукан, но вскоре они достигли еще одного арочного проема, вдоль которого выстроились черепа, и каждый из них, казалось, смотрел на него незрячими глазами.

— Посмотри на это, — сказала Блоха, указывая на строчку букв, вырезанную на притолоке наверху. — Что здесь написано?

Лукан поднял факел повыше, щурясь на вырезанные слова:

— Берегись, ты, который душит... нет, дышит, ибо сейчас ты вступаешь... в царство мертвых.

— Это должно напугать? — пренебрежительно спросила Блоха.

— Я не знаю, — ответил Лукан, опуская факел. — Тебе страшно?

— Нет, — ответила девочка, немного слишком быстро.

— И мне, — солгал он, стараясь не обращать внимания на мрачные взгляды черепов, когда проходил через арку; Блоха следовала за ним по пятам.

 

Следы вели все глубже в катакомбы, через проходы, наполненные сотнями черепов, и сводчатые камеры, заваленные костями. Свет факела мерцал на безмолвных холмах, танцующие тени создавали впечатление движения — как будто в любой момент они могли внезапно сдвинуться с места и рухнуть, захлестнув их обоих волной скелетов и похоронив во тьме. Мучительная судьба, но все же предпочтительнее того, что может уготовить им эта сука, Деластро, если они попадут в ее руки. Лучше об этом не думать.

Время от времени несколько отпечатков отделялись от основной группы и исчезали через другой выход из комнаты или в другом ответвлении прохода, и Лукан вспомнил, что Топаз сказал Джуро: Семь Драгоценностей патрулируют разные коридоры, в то время как Мурильо с Деластро углубляются в катакомбы. Надеюсь, мы сможем проскользнуть сквозь сеть. В каждой новой комнате или проходе, в которые они входили, он готовился к нападению, подняв клинок и вглядываясь в тени.

Никто так и не появился. Похоже, Деластро — независимо от того, считала ли она миссию проваленной или нет — думала, что Аметист является достаточным сдерживающим фактором. Или, возможно, размышлял Лукан, вспоминая то, что ему рассказывали о подземном королевстве Дважды-Коронованного короля, ее больше беспокоят угрозы снизу, а не сверху. В любом случае, он был рад их гладкому продвижению — у него не было желания связываться с еще одним наемником Деластро. Не могу допустить, чтобы Блоха спасала мою жизнь в третий раз, подумал он, глядя на девочку, которая молча шла рядом с ним. Если ее и пугала темнота или мрачное окружение, она не подавала виду. Он считал, что она была чем-то вроде маленькой защитной тени, которая раздражала и успокаивала одновременно. Не то чтобы я когда-нибудь признаюсь ей в последнем. Он не мог отрицать, что ему было приятно, когда кто-то прикрывал его спину, кто-то, кому он мог доверять. И он действительно доверял ей, что было удивительно: этой своенравной уличной девчонке, которую он знал всего несколько дней, хотя казалось, что гораздо дольше. Он, безусловно, доверял ей больше, чем кому-либо еще в Сафроне. Не то чтобы я когда-нибудь скажу ей об этом.

— Подожди, — прошептала Блоха, когда они шли по извилистому коридору; тени собирались в глазницах черепов, выстроившихся вдоль стен. — Кажется, я что-то услышала.

Лукан прислушался, но услышал только звук собственного дыхания:

— Я ничего не слышу...

Девочка жестом потребовала тишины. «Вот, — сказала она, — ты их слышишь?»

Голоса. Настолько слабые, что были едва различимы.

— Я их слышу. — Мы приближаемся. При этой мысли его сердце забилось быстрее. — Будь начеку.

Проход вел в другую комнату, полную костей. В пыли были видны только две пары следов. Деластро и Мурильо. Они вели в левую часть комнаты, откуда свет лился через арку, расположенную примерно в двадцати ярдах от них.

— Лукан...

— Вижу. — Он воткнул факел в груду костей. — А теперь слушай и выполняй...

— Держись позади, — пробормотала Блоха, закатывая глаза. — Я поняла.

— И делай в точности,