должны простить понтифика, мадам Деластро, — сказала Маркетта. — Такого рода дела заставляют его немного нервничать. Но, я уверен, он абсолютно убежден в вашей способности найти и устранить Гардову. Как и я.

Деластро ничего не ответила и пошла за своим ножом. Барбоза напрягся, когда она прошла мимо него, на лбу у него выступили капельки пота.

— В любом случае, — продолжал Маркетта, — Гардова не представляет опасности. Он ничего не знает о наших планах, как и о нашем участии в смерти лорда Савиолы и заключении леди Джеласси в тюрьму.

Теперь я знаю, ублюдок, подумал Лукан.

— Но, милорд, — сказал понтифик, — Гардова наверняка подозревает... — Он замолчал, когда торговый принц сделал резкий жест.

— Подозрения — это все, что у него есть, — твердо ответил Маркетта, — и они направляют его в совершенно ложном направлении. Леди Джеласси считает, что виноват во всем лорд Мурильо, что именно он убил лорда Савиолу и обвинил ее в этом преступлении — как я и предполагал. Не бойтесь, мой дорогой понтифик, Гардова для нас не угроза, а просто досадная помеха. Я понятия не имею, кто он такой и почему связал свою судьбу с Джеласси, и что он надеется получить от ее освобождения, но это окажется последней ошибкой, которую он совершит в своей жизни. Мадам Деластро найдет его, и мы так или иначе узнаем от него его историю. Как только мы с ним покончим, его ждет тот же конец, что и доктора Вассилиса.

Лукан понял, что Деластро не рассказала Маркетте о Топазе. Конечно, он не мог быть уверен — и каменное выражение лица Деластро ничего не выдавало, — но что-то в расслабленной уверенности Маркетты подсказывало, что наемница умолчала о некоторых мельчайших деталях налета на дом. Но почему? Какой бы ни была причина, Лукан знал, что это было в его интересах; он не сомневался, что Маркетта отменил бы эту встречу, если бы заподозрил, что ее тайна может быть раскрыта. Спасибо Леди и за малые милости. Тем не менее, это не имет никакого значения, если он не узнает больше о планах Маркетты.

— Это очень обнадеживает, милорд, — сказал Фиерро, бросая окурок сигариллы и растирая его каблуком. — Но, должен признаться, мне любопытно, откуда у вас вся эта информация — о том, как Гардова проник в Эбеновую Длань, о его разговоре с Джеласси, о его решении встретиться с доктором на приеме у леди Вальдезар... — Он достал еще одну сигариллу из серебряного портсигара и опустился на колени у ближайшей жаровни чтобы зажечь ее. — Как вы все это узнали?

Действительно, как, подумал Лукан. Я и сам задавался этим вопросом.

Маркетта снова улыбнулся.

— Справедливый вопрос, друг мой, и я ожидал его от главы инквизиции. Так получилось, что это было одной из причин, по которой я пригласил вас обоих сюда сегодня вечером. — Торговый принц прошел в угол зала и указал на тени. — Теперь вы можете выходить, друг мой, — позвал он.

Из мрака материализовалась фигура. У Лукана снова отвисла челюсть, когда незнакомец шагнул в свет жаровен. Кровь Леди, этого не может быть, ошеломленно подумал он. Он несколько раз моргнул, как будто это был мираж, который он мог просто развеять. Это было не так.

— Друзья мои, — сказал Маркетта, поворачиваясь к понтифику и Главному инквизитору, — позвольте мне представить вам Магеллиса.

Мужчина поклонился Маркетте и вежливо кивнул двум другим заговорщикам, присоединяясь к ним у саркофага.

— Я вас знаю, — сказал Барбоза, прищурившись. — Вы — управляющий леди Джеласси.

— Что здесь происходит, Маркетта? — спросил Фиерро, отбросив формальности, и его грубый голос зазвучал еще более жестко.

— Он не человек Джеласси, — сказал Маркетта, ухмыляясь и кладя руки на плечи Магеллиса. — Он мой человек. Я вытащил Магеллиса из долговой тюрьмы примерно... восемь лет назад? Девять? Я забыл. Как бы то ни было, я услышал, что леди Джеласси ищет нового управляющего, и сказал ей, что знаю подходящего человека. — Маркетта похлопал Магеллиса по плечу. — Магеллис делал замечательную работу для Джеласси, как я ей и обещал. Он также держал меня в курсе деловых дел моего дорогого коллеги и передавал любую информацию, которая, по его мнению, могла оказаться для меня полезной... например, о намерении Джеласси посетить виллу лорда Савиолы для тайной встречи по поводу предстоящего голосования в совете.

— Так вот как вам удалось обвинить ее в убийстве Савиолы, — заметил Фиерро, затягиваясь новой сигариллой. — Я восхищаюсь вашей изобретательностью, милорд. А Гардова?

— Он навестил Магеллиса и попросил его помочь доказать невиновность Джеласси. Магеллис немедленно сообщил мне об этом. Его своевременные действия избавили нас от многих неприятностей.

Ах ты ублюдок, подумал Лукан, глядя на управляющего, который улыбался в ответ на похвалу своего хозяина. Хорошо, что я не рассказал тебе всего.

— Но можем ли мы доверять его молчанию? — спросил Фиерро, пристально глядя на Магеллиса. — Чем больше людей будет знать о наших планах, тем больше мы рискуем быть раскрытыми.

— Не бойтесь, Главный инквизитор, — ответил Маркетта. — Все под контролем. — Он кивнул Деластро, и наемница шагнула вперед, заходя Магеллису сзади. В глазах управляющего промелькнуло понимание; он повернулся и поднял руки...

Слишком поздно.

Клинок Деластро блеснул серебром и перерезал ему горло. Магеллис пошатнулся, оцепенело схватившись за рану, кровь хлынула между его пальцами, окрашивая их в багровый цвет. Он посмотрел на Маркетту и упал на колени, глаза его были широко раскрыты от шока, губы дрожали. Торговый принц глядел на него в ответ, на его лице не было и намека на раскаяние. Магеллис повалился набок, дернулся в конвульсиях и замер, вокруг него образовалась лужа крови.

— Никто не хранит секреты лучше, чем мертвые, — сказал Маркетта.

— Леди, защити нас, — пробормотал понтифик, побледнев. — Это... это действительно было необходимо, милорд? Убить его просто... Ну, это кажется чересчур, и...

— Мы убили и лорда Савиолу, — вставил Фиерро, глядя на понтифика поверх огонька своей сигариллы. — Не припомню, чтобы у вас тогда были какие-то вопросы.

— Я тогда высказал свои возражения, — горячо возразил Барбоза, и гнев вернул краски на его бледное лицо. — Я всегда выступал против кровопролития в этом... начинании.

— Действительно. Как благородно с вашей стороны.

— Моя совесть чиста, — едко заметил понтифик, вздернув подбородок. — В конце концов, не я держал в руках клинок, которым был убит лорд Савиола...

— Конечно, вы этого не сделали, — усмехнулся Фиерро. — Самое