- Корень дерева, пившего воды Источника Жизни? Я понимаю, какая это ценность! Может, действительно, найдем что-нибудь попроще?

Волк искренне и с удовольствием расхохотался.

- Ты недоверчив так же, как и я! Клянусь тебе, что кости без подвоха и игра пойдет честно! У этих костей, кроме происхождения, есть лишь одно уникальное свойство - на них нельзя наложить никакое заклятие...

А-Вут сдержанно улыбнулся. И бросил кубик. Три.

Бросок Волка показал четверку.

- Ну что ж, воин, покажи нам "меру"!

Этот бросок караванщика должен был определить меру для этой партии. Пять.

Волк начал партию, сразу выбросив две меры. А-Вут - не одной. Следующим броском Волк выбросил тринадцать и огорченно зашипел сквозь зубы.

Потом стаканчик с костями долго переходил из рук в руки, а мер у игроков не прибавлялось.

Бесстрастие воинов постепенно растворялось азартом. Бросок следовал за броском, катились кости, по одной, по две прибавлялись меры.

Партию закончил А-Вут на двадцать четвертом броске, выбросив три пятерки. У каждого из игроков к этому моменту было уже по двенадцать мер.

Волк огорченно цокнул языком.

- Хорошая партия! Разогрела кровь! Выпьешь меду, воин?

- Меду?

- Когда холодно, местные жители разводят мед кипятком и добавляют ароматных трав. Мне полюбилась эта привычка. Выпьешь?

- С благодарностью. Мне тоже не нравятся местные холода, не могу к ним привыкнуть. Можно задать тебе вопрос, Волк?

- Задавай.

- Почему ты охотишься так поздно? Все ярмарки в в этом году закончились. Содержать рабынь до весны - уменьшать прибыль. Или ты возишь их в Дерзкий сам?

- Ты говоришь про пиратский рынок рабов в Дерзком? Нет. Моих рабынь продают на Озерной ярмарке и они всегда стоят дорого. Если попадают на Ярмарку. Я скульптор.

- Прости, не понял...

- Отпробуй меда. Как тебе?

- Я слышал, что местных тавернах спрашивают мед и подают. Но думал, что это хмельное, такое же поганое, как все имперское пиво. Я всегда предпочитал взять вино. Теперь буду знать. Мне нравится. Согревает. Так...

- Про скульптора. Хорошо, я скажу. Большинство степных охотников продают рабынь, всего лишь отмыв грязь после каравана и научив основам покорности. Чаще всего - еще даже не выцветшими. Только некоторые учат рабынь чему-то сверх того. Но я делаю рабынь.

- Прости, опять не понимаю...

- Я делаю рабынь на заказ и это требует времени и материала. Начинал я с того, что рабыням шатров удлинял их нежные ловкие язычки. Волчицы быстро оценили это. А сейчас владыки халифатов заказывают мне воплощения своих фантазий. Кому-то хочется рабыню выше самого высокого воина, кому-то - с невероятной грудью, третий хочет карлицу, ростом как раз до причинного места, но изящную, как мотылек. Бывают и более странные фантазии.

- Да, я в путешествиях по Халифатам насмотрелся на эти фантазии... В эмирате Труней тамошний шейх принимал нас в зале Золотой Бабочки, слышал о такой?

- Золотая Бабочка - моя работа. Хотя, признаю, идея была эмира. Мое лишь исполнение. Но больше мне нравится воплощать собственные задумки. Вот таких рабынь я выставляю на аукцион.

- Твоя работа?! Теперь я понимаю высоту твоего мастерства! Ты сейчас охотишься за чем-то особенным?

- Я вообще нынче редко охочусь на рабынь, но не возвращаться же с пустыми руками, - он хохотнул, будто сказал заведомую непристойность. - Но есть причина, по которой я так поздно еще в Империи. Цирк уродов. Это развлечение очень популярно в Южных провинциях, особенно после Праздника Сбора урожая. Любимое зрелище простонародья, но и многие лорды с удовольствием и прибылью размещают эти зверинцы в своих поместьях. Исполнение, конечно, примитивное, без всякой магии, нож да сломанные кости, но какое богатство идей! А бывают просто интересные уроды. Иногда я даже их покупаю...

- Так ты маг?

- Каждый Повелитель Степи немного маг, каждый слуга Первого Волка. Продолжим игру?

- Да, конечно, - и А-Вут выравнял стопку монет.

***

Во второй партии Волк мерой выкинул шестерку и партия получилась очень короткая - уже восьмым броском он выкинул "три меры" и набрал полную чашу. А-Вут лишь пожал плечами и подвинул к Волку стопку монет.

- Мед еще не остыл, выпьешь еще, гость у моего костра?

А-Вут кивнул.

- С радостью. Я не знаю, как буду теперь обходится без него. Надо будет научиться готовить его самому.

- Это несложно, а мед и готовые травы можно купить в любой деревне...

- Можно тебя спросить о Золотой Бабочке?

- Спрашивай, но не обещаю, что отвечу на любой вопрос.

- Скажи, а она живая или золотая?

- Она и живая и золотая одновременно. Хорошо, пока ты пьешь мед, я расскажу тебе историю Золотой Бабочки...

***

Золотая Бабочка, А-Вут, это история предательства и мести. А для меня – Золотая Бабочка первая большая удача и самая большая неудача. Но я сейчас расскажу…

Много лет назад один из Южных правителей прослышал о моем искусстве и прислал мне дочь своего врага, чтоб я превратил ее в бабочку с золотыми крыльями.

- Много лет назад? - удивился караванщик. - Но ты выглядишь не старше меня!

- Всё не то, чем кажется, А-Вут, - и степняк лукаво подмигнул. - Всё не то. Мне думается, уж ты-то должен это понимать...

Судьба золотой бабочки началась как история, которая в Халифатах разыгрывается с удручающим постоянством – у эмира-султана-халифа множество жен, наложниц и рабынь. Каждая из них считает счастьем понести ребенка. В результате получается кувшин со скорпионами, каждый из которых видит свои права на трон. И пытается его получить всеми способами.

В последнее время в Халифатах стало модным, заняв трон, под корень вырезать свою родню. Но узурпаторов меньше не стало…

Какой-то из двоюродных братьев эмира состряпал успешный заговор, но эмир выжил. Выжил и сохранил власть. Но потерял всю семью – жен, сыновей, дочерей.

Разгромив заговорщиков, эмир поклялся страшно отомстить. Ряды отрубленных голов украсили стены дворцов, рабские рынки пополнились нежными девочками и избалованными матронами. И этот товар пользовался ажиотажным спросом - всегда найдутся желающие насладиться падением чванливого соседа, тем более - соседки...

Вся семья предателя была казнена, а любимая дочь, отмеченная особой любовью отца, отправилась ко мне с наказом – превратить ее за полгода в бабочку с золотыми крыльями. Именно так отец-изменник любил называть