При этом, если честно, девочка не была абсолютно безгрешна – она выдала заговорщикам на смерть детей эмира, своих дальних братьев и сестер, которые пытались спрятаться в ее покоях.

Передо мной встала сложная задача. Раньше я творил, как получалось. А здесь были четкие условия…

***

- Скажи мне, А-Вут, раз уж ты сам вспомнил о Золотой Бабочке, что тебя больше всего поразило в том, что ты увидел?

- Больше всего? Даже не знаю, что больше, - А-Вут на секунду погрузился в воспоминания и размышления. – Наверное, красота. Сначала красота лица, потом тела. Потом тонкость и тщательность работы – жилки на висках, пупырышки на сосках. А потом – когда зашел эмир – чудо преображения золотой статуи в живую женщину, затрепетавшую телом и крыльями при виде своего повелителя.

- А скажи мне, есть ли на вашем архипелаге рабы?

- Если ты говоришь о рабынях для наслаждений, Волк, то это редкость на архипелагах. У нас мало богатых людей, которые держат в доме рабыню для наслаждений. А те рабыни, которые служат в притонах у торгового порта, обычно из самых дешевых и не молодых. Соперничать из-за них брезгует даже воровское отребье. У нас чаще встречаются рабы – когда человек продает себя в рабство на годы или на всю жизнь, чтобы покрыть, например, непомерную виру за убийство или причиненное увечье. Но это никогда не распространяется на членов его семьи: он может продать себя, но не жену или детей. Но я много где бывал за свою жизнь, я ходил через Халифаты к Диким Землям, бывал в Степи, странствовал по Архипелагам. Я видел разных рабынь и даже брал некоторых из них. Я понимаю, чем истинные рабыни отличаются от свободных женщин, что с ними делает рабская потребность…

- Отлично, тогда ты меня поймешь. Работа с будущей Золотой Бабочкой началась с самых обычных телесных процедур – убрать волосы с тела, потянуть животик и грудь, подчеркнуть брови и губы, подравнять ободок вокруг сосков. Это было просто. Даже удлинить язычок, чтоб рабыня могла кончиком языка пригладить брови или коснуться сосков – не проблема. Сложнее было разбудить рабскую потребность, создать истинную рабыню, не потревожив телесных признаков невинности. Но и это решаемо. Только не спрашивай меня как, не скажу.

- Это секреты вашего рода?

- У меня не было рода.

- Ты сирота?

- Нет, я первый в роду!

А-Вут потрясенно умолк и уткнулся в чашу с медом.

- Разбуженную потребность истинной рабыни надо было привязать к единственному господину и повелителю – эмиру Трунея. И здесь помог флакон с семенем эмира…

- Разве такое возможно – привязать истинную рабыню к одному хозяину?!

- Ты мне не веришь? – в голосе Скульптора прозвучал оттенок холодного вызова. - Возможно, и делается довольно часто. Все мои уникальные работы, сделанные по заказу, обычно привязаны к хозяину на всю жизнь.

А-Вут ответил только удивленным взглядом…

- Всю жизнь рабыни или хозяина, - Скульптор ухмыльнулся. – В Халифатах настолько вредный климат, что некоторые властители правят десятки лет – а в соседних странах трон меняет владельца каждые полгода.

- И что случается с рабыней, хозяин которой умер?

- Естественно, она умирает тоже.

- Даже если не знает, что хозяин мертв?

- Ей не надо об этом знать. Магическая привязка не знает ни стен, ни расстояний.

- Прости, Волк, ты рассказываешь удивительные вещи, я не смог сдержать любопытство…

- Сразу видно, А-Вут, что ты никогда не торговал рабами.

- И даже ни разу не водил рабские караваны…

- Брезгуешь?

- Нет, просто не довелось…

- Хотя в караванах ты бы мало что смог узнать. Степные Волки - охотники, в Степи мало что знают о подготовке рабов, да им этого и не надо. Все секреты надо искать в Халифатах. Юг пожирает рабынь как жадный хищник, но знает толк в тонкостях и капризах. И умеет их удовлетворять. Эмир был предельно точен в своих пожеланиях, и трудность состояла именно в том, что то, чего он хотел, надо было сотворить именно с этой рабыней и с первого раза. Эмиру было важно, чтоб именно эта девочка превратилась в Золотую Бабочку.

И дальше я сделал то, что не мог бы сделать никто, кроме меня.

Сначала я притушил ее разум, чтобы ее не убил ужас от уготованной ей судьбы.

А потом я лишил ее рук и ног.

Вот это была настоящая трудность для меня, как художника. Нужно было не просто удалить кости рук и ног. Нужно было сделать так, чтобы безрукое и безногое туловище было по-прежнему красивым, привлекательным, гармоничным.

- Сделать уродливое красивым?

- Да, ты уловил самую суть, А-Вут – сделать увечье красивым. С руками я быстро нашел гармонию новой линии плеч, а вот с ногами… Женское место – это расщелина. А как сделать расщелину, если нет ног? Но я решил и эту задачу. Ты видел Золотую Бабочку, А-Вут. Как на твой взгляд, мне удалось сделать ее красивой?

- Да, Волк, тебе это удалось. Ее тело перестало выглядеть человеческим, но стало нечеловечески привлекательным.

- Ты умеешь выражать свои мысли, воин, с тобой приятно беседовать. Дальше было просто – вживить готовые крылья из ажурного золота в ее спину, пропустить сквозь них сосуды, чтобы крылья стали теплыми. Это было несложно. Оставался всего один штрих – и работа была выполнена идеально. И тут меня постигла самая большая неудача…

- Неудача? Но я же видел твою работу?

- То, что ты видел, не соответствует моему замыслу – и поэтому для меня неудача! Последним штрихом работы и именно последним – задание эмира это подчеркивало, – должна была стать татуировка бабочки на лбу рабыни. Эмир прислал и рисунок, и флакон живого золота, чтобы обеспечить цвет. Я без проблем нанес контур и только стал забивать золотом фон, как – раз! – и живая рабыня превратилась в золотую статую. Я был уничтожен!!!

Я лично отвез Золотую Бабочку эмиру, будучи готов и вернуть деньги и понести наказание. Но в присутствии эмира произошло то чудо, которое видел ты – золотая статуя превратилась в живую рабыню!

- Так в чем же неудача? Ты же выполнил заказ?!

- Да, выполнил, но я не понимаю, как живое золото изменяет рабыню! Я больше не смог повторить такую привязку, и никто не может