Шрифт:
Закладка:
Одну из створок люка он оставил открытой.
– Этот люк ведет в систему подземных коммуникаций комплекса, – сказал он. – Там внизу черт ногу сломит. Даже я боюсь туда спускаться. Пусть теперь ищут. – Он улыбнулся. Там крысы больше, чем их овчарки. Да непростые крысы, а генномодифицированные.
– Генномодифицированные? – повторил Макс эхом.
– Ага. – Старик покачал головой. – Всеми путями здесь пробовали скрестить человеческие гены с другими. В основном, ничего не получалось. Но иногда вылазило такое… что лучше тебе не знать. Крысы, разумеется, как самые распространённые лабораторные животные были на острие экспериментов.
– Там что, – крысы в облике людей? – ужаснулся Макс.
– Нет. Крысы с мозгами людей. Очень умные крысы. Очень злые И очень коварные.
Макс подумал, а потом решился задать вопрос, который его мучил.
– А… а с кем вас скрестили? – он опустил глаза вниз, чтобы не видеть старика в этот момент.
Повисла гнетущая тишина и Макс подумал, что зря он это спросил и что теперь старик попросту бросит его тут – посреди ужасного комплекса, голого, напуганного и совершенного одинокого.
– Меня? – тихо ответил старик.
Голый, он напоминал узника концлагеря, а его глубокие шрамы и зарубцевавшиеся раны словно кричали о той боли и страданиях, которые старику пришлось перенести.
– Мне кололи препарат «Молодость-9», выделенный из генов полярной акулы. Это животное может прожить до пятисот лет.
Он повернулся спиной и немного нагнулся. Макс содрогнулся. То, что раньше он принимал за шрамы, были вовсе не шрамы, а… что-то похожее на жабры, жаберные щели. Выглядело это ужасно.
– Господи, – прошептал Макс. – Боже мой… сколько же вам…
– Лет?
– Да.
Старик ничуть не смутился.
– В том месяце отметил девяносто пять. Ничего особенного. Даже не знаю, действует эта штука или нет, но плавать я очень люблю.
– Я заметил, – откликнулся Макс, пытаясь унять дрожь.
Снова раздался лай и какой-то удар металла по металлу.
– Идем! – старик быстро встал и направился прямиком к жерлу огромной трубы, висящей над бассейном. Откуда-то из травы он достал деревянную лестницу, прилоснил к трубе и они забрались внутрь, потом старик затянул лестницу вверх.
В трубе ощутимо воняло.
– Все это – часть очистных сооружений комплекса, – объяснил он. – Бассейн – это отстойник. Идем, идем быстрее!
Они пошли по теплому металлу навстречу темноте.
Макс уже не пытался анализировать происходящее и просто следовал за стариком. Они шли минут десять, иногда сворачивая то влево, то вправо.
Внезапно старик замер и Макс налетел на него и они чуть не повалились наземь.
– Стой, тут дверца. – Старик нащупал какую-то ручку и распахнул дверцу. – Давай, за мной.
Они спустились вниз, Макс огляделся и увидел несколько приземистых строений.
– Крепись, уже скоро, – тихо сказал старик.
Лай собак куда-то пропал. Тут было тихо, если не считать далекого шума машин и сигналов.
Старик подошел к воротам одного из слоений и поколдовав с замком, открыл его. Макс заглянул внутрь и обомлел – перед ними стояла самая настоящая машина – старый пикап вольво, длинный и просторный, как крокодил.
– Мы… мы куда-то поедем?
Старик глянул на Макса, прошел внутрь помещения, распахнул шкаф и вынул оттуда какой-то сверток.
– Одевайся, – кинул он пакет Максу. – Голых, нас точно быстро возьмут.
Сам он натянул какие-то спортивные штаны, красную майку с дыркой на рукаве и засаленную кепку, мгновенно превратившись в обычного пенсионера-дачника.
Макс обнаружил в пакете довольно сносные вещи, правда очень старые, будто бы им было лет двадцать, а может быть и больше.
– Осталось от тех, кого сюда привозили, – сказал старик. – Здесь им выдавали одинаковую униформу, а это должны были утилизировать, но… как обычно, то ли не успели, то ли что еще.
Старик сел за руль, завел Вольво, мотор которой работал мягко и почти неслышно.
– Ну что, красотка, – он положил руки на руль, – прокатимся немного?
Макс уселся рядом с водителем. Сердце его гулко стучало.
Они выехали из гаража, затем старик закрыл двери и, не включая фар, машина неслышно покатилась по темной, едва заметной дорожке.
Зарево города, которое расстилалось вдали, всегда казалось Максу волнующим и зовущим. Теперь оно выглядело чужим, пугающим и смертельно опасным. Старик выехал на шоссе и направил машину прямо в его чрево.
6
Старик протянул руку к приборной панели, нажал на круглую серебристую кнопку и тут же из динамиков раздались знакомые биты – новый хит Моргенштерна про шампанское. Максу песня очень нравилась, но увидев скривившееся лицо старика, он сразу же перестал отбивать такт по дверному подлокотнику. Макс остро почувствовал свое одиночество. Когда теперь он увидит своих друзей? Когда снимет новый ТикТок с Катей, о котором мечтал, но прямо ей стеснялся сказать? Что вообще с его друзьями? Живы ли они, а если живы – то в каком виде и состоянии?
Он быстро посмотрел на экран телефона. Почти восемь вечера, время ужина. У него засосало под ложечкой и он подумал, что с утра, после завтрака в лагере, где дали гречневую кашу, маленькую булочку и стакан чая, ничего кроме пары противных ягод бузины он не ел.
– А как вас зовут? – неожиданно даже для самого себя спросил Макс и в упор посмотрел на старика.
Старик пожевал тонкие губы. Взгляд его был устремлен на дорогу: пристальный, немигающий, жесткий взгляд, и поначалу Макс подумал, что тот не услышал вопроса – и славу богу, может быть. Но тут старик открыл рот и издал какой-то странный квакающий звук, быстро повернулся, посмотрел на Макса и повторил, словно подросток застал его врасплох:
– Герман.
– А меня Макс.
Старик кивнул.
– Я знаю.
– Откуда?
– Я прочитал записку твоего отца. Иначе… откуда бы я знал, что ты придешь?
Машина уже въехала в город. На удивление пустынные для этого времени суток улицы были похожи на театральные декорации только что окончившегося спектакля – странное чувство, одновременно пугающее и притягательное. Макс увидел знакомую кафешку «Черри», где они любили тусоваться с компанией, рядом бильярдную, а чуть поодаль – торговый центр, огромный стеклянный куб, где было так удобно и кайфно снимать тик-токи с Катей.
Сейчас все эти места были пусты – лишь одиночные прохожие, точно сомнамбулы, глядя прямо перед собой, тащились неведомо куда.
– Куда все делись? – зачарованно спросил Макс. Закатные, волнующие отблески на западе уже почти растворились, город, окрашенный в оранжево-красное марево погружался во тьму – сначала самые нижние этажи, потом все
