Шрифт:
Закладка:
Решив, что на безрыбье и рак рыба, Макс взял печенье и воду и устроился за деревянным столом, положив на него календарь и печенье. Воду он пил прямо из бутылки. Когда печенье закончилось, Макс открыл один из пайков и пожалел, что не сделал это сразу – там были консервы с тушенкой.
Съев одну, он почувствовал, что наелся.
Из комнаты, где скрылся старик, не доносилось ни звука.
Макс подошел к темному проему и прислушался. Потом достал телефон, стоящий в режиме полета для сохранения батареи и, подумав, включил фонарик.
Он сделал шаг вперед и посветил перед собой, потом зачарованно замер.
Фонарь освещал небольшую и совершенно пустую комнату, посреди которой находилось подобие ванной или даже джакузи – прямоугольное сооружение, точнее емкость, доходящая до плеч и доверху наполненная водой.
Поверхность воды слегка волновалась и Макс понял, что специфический запах идет именно от воды – он вспомнил тут же, что так пахнет морская вода, несколько лет назад он ездил с родителями на Балтийское море и запомнил этот запах навсегда: солоноватый, чуть горьковатый и терпкий.
Стараясь не дышать, Макс подошел к краю бассейна и приподнявшись на цыпочках, взглянул на воду.
Оттуда, из темной глубины на него смотрели два распахнутых глаза – огромные немигающие белки гипнотизировали и завораживали.
Копна седых волос была похожа на прозрачных тонких змей, впившихся в голову старика. Макс почувствовал, что сейчас закричит от ужаса.
Машинально он зажал себе рот рукой и отшатнулся, ожидая, что чудовище, которое плавало там, в глубине этого бассейна, сейчас выскочит и сожрет его с потрохами.
Но никто не выскочил и не бросился за ним. Лишь легкая рябь прошла по темной глади воды и какой-то неясный утробный звук вырвался из глубины.
Макс попятился, в голове его помутилось от ужаса и не соображая, что делает, он ринулся вон.
Жуткая обжигающая боль заполнила его мозг, но ему уже было все равно.
Бежать, бежать, бежать куда глаза глядят. Прочь из этого страшного дома.
7
Безбрежный голубой океан простирался перед ним. Неторопливые волны покачивали его тонкое тело – плавно и осторожно. Чувство глубокого умиротворения, спокойствия и какого-то неведомого сладостного забытия овладело им – пропали волнения, тревоги, страх, все то, что владело и не давало вдохнуть полной грудью почти весь прошедший день…
«Вдохнуть полной грудью», – пришла откуда-то издалека поначалу ленивая мысль. Он попытался сделать вдох, но ничего не вышло.
Будто свинцовая плита легла на грудь и придавила его к земле и сырость понемногу впиталась в его тело, наполнило тягучими солеными соками, сковала и обездвижила, словно кокон.
Макс дернул руками, взвился, забарахтался, попытался открыть глаза – и, когда у него все же получилось, прекрасный океан враз исчез, пропало и белое пушистое облачко в зените, и альбатрос, раскинувший гигантские крылья где-то между небом и землей, и маленькое пятнышко на горизонте, которое поначалу он принял за маленький райский островок.
– Тише, тише! Успокойся! – раздался одновременно далекий и очень близкий голос. – Все нормально! Дыши!
Он вдохнул, паника сковала мозг, но в этот раз вдох удался и теплый, чуть влажный воздух наполнил легкие.
– Ну вот, видишь… – снова тот же голос.
Макс попытался открыть глаза и левый глаз немного приоткрылся – второй же был словно запечатан тягучим сургучом.
– Крапива, – сказал старик. – Я же тебя предупреждал. Аллергический шок. Мне пришлось сделать тебе… укол.
Укол, – подумал Макс. Аллергический шок. Предупреждал.
– Через пару часов отойдешь. А сейчас лежи.
Макс погрузился в странную дрему. Ему казалось, что он плавает в самой толще океана и не испытывает потребности дышать – ему было удивительно легко и свободно там, на глубине. Но с другой стороны он чувствовал странную тревогу оттого, что это состояние не было для него естественным, родным. Постепенно он успокоился и просто плавал, разглядывая окружающий мир, маленьких рыбок, подплывающих к нему слишком близко, грациозных скатов, державшихся на расстоянии.
Когда он очнулся, старика в комнате не было. Макс стряхнул легкое одеяло, осторожно опустил ноги на пол и понял, что чувствует себя как никогда хорошо и легко.
Встав на ноги, он сделал пробный шаг, и не почувствовав и намека на боль, негромко рассмеялся. Потом он увидел маленькое зеркало и внезапная мысль омрачила его лицо. Он повернулся спиной, приподнял майку с надписью «Роскосмос» и острожно посмотрел в зеркало.
– Не волнуйся, – старик появился так внезапно, что от испуга у Макса чуть не выскочило сердце. – Ты и так особенный, так что жабры тебе не нужны. И быстро они не появятся, нужно делать уколы в течение нескольких лет. Но… – тут Герман поморщился, – больно уж ты вляпался в эту крапиву, была бы еще простая крапива, может и обошлось бы. Скорую же вызывать не хотелось, да и счет шел на секунды.
– Я что… – с трудом произнес Макс…
– Угу… – ответил старик. – Ты умер. Ну, почти. Так что мне ничего не оставалось, как достать свою аптечку.
– Господи, – прошептал Макс. – Вы серьезно? Запихнули меня в эту… – от нахлынувшего отвращения его перекосило: – …ванну… в этот бассейн, где…
– Ну да, – старик улыбнулся. – Там, где ты меня увидел. Я так отдыхаю, уж извини, что напугал. – При этом вид у Германа был такой смешной, такой нелепый и извиняющийся, что Макс рассмеялся.
– Напугали?! Да я чуть в штаны не наделал, когда увидел вашу… простите… тушку, болтающуюся там в глубине.
– Что поделать, – Герман развел руками. – Зато регенерация зверская. У меня даже зубы новые растут! – он разинул рот и Макс отшатнулся, ожидая увидеть там что-то особенно страшное и противное. Но к его удивлению, рот старика можно было снимать на рекламу крутой стоматологической клиники.
– Ни фига себе! – изумился Макс.
– Да. Но вот когда жарко и я долго не могу окунуться, особенно в морскую воду, то мне приходится тяжеловато.
– Этим летом природа сошла с ума. Жара жуткая, – сказал Макс. – Вам наверное особенно трудно.
– Это не природа сошла с ума… – немного подумав, откликнулся старик. – Если она сойдет с ума, мы и суток не продержимся, уж поверь мне. Это все дело рук человека… или группы людей. Зачем? Для чего? – он пожал плечами.
– И
