Отец повернулся, выискивая что-то взглядом, при этом лицо его перекосилось от боли.

В пятнадцати метрах от них, за толстым стволом векового дуба стояла огромная черная горилла. Ее глаза блестели в темноте и было непонятно, то ли она плачет, то ли свет причудливым образом играет на радужной оболочке ее печальных глаз.

– Спасибо тебе, – сказал Макс негромко.

Рич навострил уши, кивнул неведомо кому, а мгновение спустя, словно опомнившись, два раза ударил себя в грудь гигантскими кулаками и поспешил прочь.

У него сегодня много дел и для начала неплохо бы вернуть всю семью домой.