*****

Полеты, направленные против постов визуального наблюдения, ознаменовали собой начало вторжения США, но экипажи вертолетов не были первыми сотрудниками ОКСО, пересекшими границу. Перед самым вторжением один американский разведчик — бывший оператор «Дельты», до сих пор работавший на подразделение, — сел в иорданском Аммане в черный внедорожник и начал пятнадцатичасовую поездку в Багдад, где он станет единственным нелегальным агентом ОКСО под прикрытием во вражеской столице.

Агент родился и вырос в Восточной Европе, у него были высокие славянские скулы и глаза, которые превращались в щелочки, когда он улыбался. В Соединенные Штаты он переехал подростком, в 1970-х годах пошел в армию, а затем был отобран в «Дельту», достаточно рано, чтобы принять участие в операции «Орлиный коготь». Оператор, служивший с ним в начале 1980-х годов, вспоминал «веселого, общительного парня» с сильным акцентом. «Он был весь такой восточноевропейский, — рассказывал оператор. — Немного сутулился, не был по-настоящему подтянутым. Но он бегал — и бегал быстро». Восточноевропеец прослужил в подразделении до 1980-х годов, а в начале 1990-х годов перешел в Группу оперативной поддержки, чтобы затем  исчезнуть в отделе подготовки, оценки и оперативных исследований (TEOR)[86], куда уходили старые сержанты, когда они больше не хотели мириться с трудностями службы в боевом эскадроне. По этой причине другие операторы иногда называли отдел TEOR «путешествуй везде или уходи на пенсию», — хотя, укомплектованный в основном личным составом, обладавшим техническими и технологическими знаниями и компетенциями, он отвечал за снабжение операторов уникальным оборудованием, особенно для выполнения секретных заданий. «Если вам нужна камера, которая может спрятаться в “камне”, или вам нужен атташе-кейс с микрофоном, вы обращаетесь в этот отдел, — сообщил источник в «Дельте». — Они разработали все виды крутых прорывных продуктов, основой которых всегда были готовые технологии».

В какой-то момент восточноевропеец покинул армию и стал агентом-оперативником под неофициальным прикрытием (АНП) — разведчиком-нелегалом, работающим не под официальным легендированным прикрытием как государственный служащий США (в данном случае восточноевропеец выдавал себя за бизнесмена)[87]. Это один из самых опасных видов разведывательной работы, поскольку в этом случае оперативник не пользуется дипломатическим иммунитетом. В своей новой роли восточноевропеец продолжал отчитываться перед руководством «Дельты», но мало кто из его старых товарищей знал об этом. «В подразделении это полностью закрытая тема», — сообщил источник в «Дельте». Агент редко, если вообще когда-либо, появлялся в расположении отряда. Оператор, служивший с ним в 1980-х годах, не знал, что тот стал разведчиком-нелегалом. «Я просто предположил, что он перешел на другую работу», — сообщил спецназовец.

В течение многих лет он «жил под прикрытием», проводя время в своей родной стране, даже возвращаясь туда для лечения, а также для встреч с источниками информации. Он путешествовал по всему миру, включая недельные поездки в Латинскую Америку, Иран и Турцию для формирования своего легендированного прикрытия, а также в Ирак, который неоднократно посещался им в 1990-х годах для обеспечения операций «Дельты» по борьбе с распространением оружия массового поражения, — в частности, агент работал под прикрытием в американской группе инспекций ООН. «У всех остальных, кто проводил инспекции, даже близко не было ничего похожего на такую глубоко проработанную легенду», — рассказывал источник в «Дельте».

У восточноевропейца в «Дельте» был свой куратор, армейский майор, но бывший оперативник отряда также имел право самостоятельно вербовать агентов и ставить им задачи. «Бизнесмены и военные — вот с кем он общался, — сообщил старший офицер ОКСО. — Он был достаточно подготовлен, чтобы вступать в контакт с людьми, передавать им секретные сообщения» и обучать их основам шпионского ремесла, например, как работать с тайниками и пользоваться простыми камерами, которые он им передавал. По словам офицера, восточноевропеец никогда не раскрывал своего американского происхождения, даже при вербовке своих источников. Его агенты так и не поняли, что их завербовал американец.

После терактов 11-го сентября сотрудники разведки и Сил специальных операций задумались о том, использовали ли они по максимуму возможности, которые им предоставлял восточноевропеец. «В конце 2001-го года… ходило много разговоров о том, чтобы… использовать его больше и лучшим образом, — сообщил один из сотрудников разведки. — Он был разведывательным активом, который, возможно, как все понимали, не был использован наиболее подходящим образом».

Когда Соединенные Штаты вторглись в Ирак, восточноевропейцу было уже за пятьдесят, но его родная страна помогла обеспечить прикрытие и даже предоставила ему доступ в свое посольство в Багдаде. «В 2001-2002 годах это была необычайная программа», — сказал старший офицер ОКСО. Тем не менее, восточноевропеец был одним из примерно семи или восьми оперативников, действовавших без официального прикрытия, с которыми ОКСО и его подразделения специальных задач работали в первые годы после терактов 11-го сентября. Как сообщил офицер, в их число входили, по крайней мере, два агента, которые отправились в Иран; восточноевропеец, задачи которого «в основном были направлены на… поиск возможностей для вербовки [источников] в иранских вооруженных силах», и гражданин США иранского происхождения, работавший на «Армию Северной Вирджинии».

Теперь восточноевропейцу предстояло выполнить одно из самых опасных заданий. В своей долгой поездке из Аммана в Багдад он был не одинок, но, как сказал старший офицер ОКСО, он ехал «с попутчиками поневоле». Другими словами, они не знали, что автомобиль, в котором они передвигались, не был обычным внедорожником. Агентство национальной безопасности оснастило его множеством скрытых приемников, которые техники Агентства могли дистанционно настраивать на прослушивание траффика сотовых телефонов и радиосетей УКВ радиостанций. Это, в свою очередь, позволяло АНБ сосредоточиться на конкретных источниках радиоизлучения. Когда они добрались до Багдада, восточноевропеец припарковал машину рядом со штаб-квартирой иракской разведки и оставили ее там. Поскольку радиоприемники, скрытые в автомобиле, могли собирать данные с гораздо большей чувствительностью, чем спутники или авиационные средства радиотехнической разведки, АНБ использовало их для настройки других датчиков. Кроме того, приемники могли охватывать бóльшую часть радиочастотного спектра в самом Багдаде и передавать его обратно для расшифровки в штаб-квартиру АНБ в Форт-Миде, в штате Мэриленд. «В 2003 году мы отчаянно нуждались в информации об образе мышления и замыслах иракского руководства», — рассказывал старший офицер ОКСО. Была надежда, что, например, приемники позволят АНБ выяснить, какими частотами пользуются личные охранники высокопоставленных чиновников иракского правительства. «Всякий раз, когда надо было установить, что личный охранник Саддама Хусейна ездит по Багдаду, то это был один из способов это осуществить», — добавил он. По его словам, «иракцы плохо разбираются в