Он встает и быстро идет в спальню. Постель застелена, свет в ванной не горит.

Беспокойство нарастает. Ее безумное раздвоение личности пугает Густава до смерти. Кто так меняется изо дня в день? Что на самом деле творится в ее больном мозгу?

Густав берет телефон и собирается позвонить Каролине, но замечает подъезжающую к их дому машину. Выглянув в окно, он наблюдает за тем, как черный автомобиль медленно движется ко входу и останавливается. Несколько секунд спустя раздается звонок в дверь. Густав поспешно снимает с себя вчерашнюю одежду и надевает шорты и чистую футболку.

Неприязнь, как мурашки, расползается по рукам, пока он спускается по лестнице. Открыв входную дверь, он думает, что если чему и научился, так это знанию, что полиция никогда не появляется с хорошими новостями. Они приходят только с подозрениями, обвинениями и завуалированными угрозами в его адрес.

Лея снимает большие солнцезащитные очки в белой оправе и щурится. За ее спиной стоит Хенке.

Густав сразу понимает, что дела еще хуже, чем обычно. Сердце уходит в пятки.

– Вы нашли их? – единственное, что ему удается из себя выдавить.

– Где вы находились вчера вечером? – сурово спрашивает Хенке.

Густав чешет в затылке.

– Дома. А что случилось?

– Мы можем войти?

Не дожидаясь ответа, Лея перешагивает через порог.

– Если расскажете, в чем дело, – говорит Густав, по-прежнему перегораживая дверной проем.

– Мы надеялись, что это вы нам обо всем расскажете.

– Опять будем играть в угадайку? В таком случае для меня слишком рано.

– Утром мы получили сигнал о том, что в квартире у Иды Столь что-то произошло, – говорит Лея, не убирая ноги с порога. – Когда патрульная машина приехала к ней домой, Ида была уже мертва. Убита.

– Ида умерла?

Густав понимает, что стоит с открытым ртом. Неужели кошмар может стать еще ужаснее, чем был?

Он отпускает дверь, и она распахивается. Шаркая, Густав идет в холл, потом в гостиную, где падает в кресло. Ида? Не может быть.

– Каролина дома? – спрашивает вошедший следом Хенрик, глядя по сторонам.

– Нет, и я не знаю, где она. Я как раз собирался ей позвонить. Но вчера она была у Иды.

Хенрик морщит лоб и переводит взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Где она?

– Сказал же: не знаю. Я даже не знаю, ночевала ли она дома. Я спал в детской.

– Ее белый «лендровер» на месте?

Густав встает из кресла, спускается в гараж. Следом в двух шагах идет Лея.

Машины нет. Единственное объяснение, которое может придумать Густав, – это то, что Карро, должно быть, приехала домой от Иды и забрала машину.

Что это означает? Густав пытается думать и возвращается в гостиную.

– Машины нет на месте. Карро, наверное, просто поехала в магазин или типа того.

Густаву нужно потянуть время, пока он не поймет, как обстоят дела.

– Вы можете ей позвонить?

Хенрик оказывается всего в нескольких сантиметрах от Густава.

– Да… конечно.

Густав достает мобильный из кармана и звонит Карро.

– Телефон выключен, – говорит он и кладет трубку.

– Мы можем осмотреть дом?

Лея заходит на кухню до того, как Густав успевает ответить.

– Вы же понимаете, что мы не исключаем, что все это связано – похищение, исчезновение ваших детей и теперь Ида.

Хенке стоит очень близко к нему.

– Что вы, собственно, собираетесь с этим делать? – спрашивает Густав. – Все из-за того, что вы не выполняете свою работу. Скоро они убьют и нас с Карро.

– Они?

Хенке обходит Густава, как хищник, который готовится напасть.

– Да, те, кто стоит за всем этим.

Густаву приходится вертеть головой то влево, то вправо, чтобы держать Хенрика в поле зрения.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы провели вчерашний вечер дома и ночевали здесь?

– Нет. Вернее, да. Карро. После того, как вернулась от Иды. Она может это подтвердить. Можете не наматывать вокруг меня круги? Пожалуйста.

Хенке кивает, но продолжает спокойно ходить вокруг Густава. Внезапно он останавливается перед ним и вперяет взгляд в его лицо.

– Я хочу, чтобы вы поехали с нами в управление, – говорит он.

– Зачем?

– На допрос.

– Нет, я отказываюсь. Я никуда с вами не поеду. Если вы хотите, чтобы я поехал с вами, вам придется меня задержать.

Густав понимает, что у них нет улик, иначе они схватили бы его, когда он только открыл дверь.

– Я не имею никакого отношения к смерти Иды.

Каролина

Каролина сидит на кровати в номере отеля, зажав между коленями бутылку шабли и обнимая плюшевого кролика Астрид.

В горле першит, и Каролина делает глоток. Понимание, что Астрид и Вильму уже точно не найдут живыми, медленно, но верно добралось до ее сознания. Она отказывается смириться с этим, но больше не в силах бороться.

Пора. Можно наносить ответный удар.

Мобильный лежит на зеленом бархатном покрывале и жужжит. С тех пор как Каролина включила его несколько минут назад, он делает это беспрерывно. Она смотрит на экран. Ей по очереди названивают Густав и Хенрик. Снова, и снова, и снова, словно речь идет о жизни и смерти. Когда они наконец прекращают дозваниваться, Каролина кладет игрушку, берет телефон и набирает номер Густава.

Он отвечает раньше, чем в трубке раздается первый гудок.

– Ты где, черт возьми?

Его голос похож на крик шепотом.

– Тс-с-с, я не могу сейчас говорить… Но я знаю, что случилось с девочками. Давай встретимся в MJ’s в двенадцать.

– Что ты хочешь сказать?

– Я не могу сейчас говорить. Номер четыреста один. И никому ничего не рассказывай. Ты успеешь доехать за двадцать минут.

Она кладет трубку до того, как Густав начнет задавать вопросы. Потом снова выключает телефон и встает с кровати, пьет тепловатое вино из бутылки и, пошатываясь, идет на балкон, чтобы выкурить сигарету. Дым добирается до легких, и Каролина кашляет. Она встает в углу балкона, чтобы ее ниоткуда не было видно.

Густав всегда терпеть не мог курящих девушек, вспоминает она. Он столько всего терпеть не мог. Но больше всего он ненавидел Каролину.

Она быстро делает несколько затяжек и тушит сигарету о балконные поручни. Потом возвращается внутрь, задергивает гардины и снова ложится на кровать.

Как только она смыкает веки, перед глазами появляются лица Астрид и Вильмы. Эмоции переполняют. Хотя Каролина продумала все до мельчайших деталей, она нервничает, но всеобъемлющее спокойствие действует освобождающе. Теперь Каролина в безопасности. Больше никто не сможет причинить ей вреда. Худшее уже случилось. Однажды она попыталась заявить на Густава