Горы Элбертайн уничтожили до основания. Кроме необъятных туч пыли, от них не осталось никакого следа. Внизу, на земле, тянулась вдаль изборожденная трещинами равнина, дочиста выметенная огненным ливнем. Повсюду, насколько хватало глаз, в земле зияли жуткие раны, огромные дыры без дна; теснились бок о бок кратеры. Кратеры, пыль и прах. Будто выжженная, изъязвленная воронками поверхность Луны. А ведь еще два часа тому назад здесь возвышались горные пики, а между ними темнели ложбины, поросшие пышными травами, кустами, деревьями…

Коул отвернулся от экрана.

– Вот, видите? – Шериков щелкнул клавишей, и экран потемнел. – Не так давно в этих местах находились вы. Весь шум и дым – из-за вас. Из-за вас, мистер Непредсказуемый Пришелец Из Прошлого. Райнхарт устроил все это, чтобы покончить с вами. И мне очень хотелось бы, чтоб вы это поняли. Чтоб осознали, насколько серьезно сложившееся положение.

Коул не ответил ни слова.

Вздохнув, Шериков полез в ящик письменного стола, за которым сидел, бережно вынул из ящика небольшую кубическую коробочку и протянул ее Коулу.

– Это ведь ваша работа, не так ли?

Коул взял коробочку в руки, поднес поближе к глазам, но утомленный ум отказывался сосредоточиться. Что это за штуковина? Какое он к ней… ах, да, это ведь та самая игрушка! Межзвездный видеопередатчик, как называли ее ребятишки.

– Да, это я ее починил, – подтвердил он, возвращая игрушку Шерикову. – В порядок привел. Ребята ее сломали…

В глазах великана вспыхнули искорки. Вновь смерив Коула изучающим взглядом, Шериков удовлетворенно кивнул головой. Черная борода и тлеющий кончик сигары синхронно качнулись книзу.

– Великолепно. Это все, что мне требовалось выяснить.

Внезапно поднявшись на ноги, великан шумно отодвинул от стола кресло.

– Вижу, доктор уже здесь. Для начала пусть он займется вами и приведет в порядок все, что ни понадобится, а мы продолжим беседу после.

Коул, не прекословя, позволил вошедшему доктору помочь ему встать с пола и увести за собой.

Отпущенного медиками Коула препроводили в личную столовую Шерикова, этажом выше лабораторий.

Поспешно поглощая обед, поляк говорил без умолку, а Коул молча, не прикасаясь к еде, сидел за столом напротив и даже не шевелился. Его старую одежду забрали, выдав взамен новую. Дочиста выбрили, залечили царапины и ожоги, вымыли с головы до ног. Теперь Коул выглядел гораздо здоровее, моложе, однако усталость по-прежнему тянула его к земле, голубые глаза потускнели. Рассказ Шерикова о мире 2136-го он слушал без комментариев.

– Как видите, – подытожил Шериков, взмахнув куриной ножкой, – ваше появление изрядно путает нам планы. Теперь, узнав кое-что о нас, вы, безусловно, можете догадаться, отчего комиссар Райнхарт настолько заинтересован в вашем уничтожении.

Коул кивнул.

– Райнхарт, понимаете ли, свято верит, будто отказ аналитических ЭСМ всерьез угрожает подготовке к войне. Но это же полный вздор! – Шумно отодвинув тарелку, Шериков припал губами к кружке с кофе. – В конце концов, войны можно вести и без статистических прогнозов. Аналитические ЭСМ только описывают положение дел! Машины – не более чем электрические сторонние наблюдатели. Сами по себе на ход войны они не влияют нисколько. Войну ведем мы. Они лишь анализируют происходящее.

Коул снова кивнул.

– Еще кофе? – предложил Шериков, придвинув к Коулу пластиковый сосуд. – Прошу, не стесняйтесь.

Коул налил себе еще кружку.

– Спасибо вам.

– Как видите, настоящая наша проблема – совсем иного рода. Машины попросту за пару минут рассчитывают для нас то, что мы, в конце концов, вполне способны рассчитать и сами. Они – наши слуги, инструменты, а вовсе не какие-то божества из храма, куда мы ходим им поклоняться. И не оракулы, заглядывающие для нас в будущее. Заглядывать в будущее им не по силам, а их статистические прогнозы – отнюдь не пророчества. Казалось бы, разница колоссальна, однако Райнхарт и ему подобные превратили аналитические ЭСМ в нечто вроде богов. Но для меня богов не существует. По крайней мере, в природе я таковых не наблюдаю.

Коул кивнул и поднес к губам кружку с кофе.

– Рассказываю я вам обо всем этом, потому что вы должны отчетливо понимать, с чем нам довелось столкнуться. Терра окружена со всех сторон древней Центаврианской Империей. Существует она многие сотни, тысячи лет. Точный срок никому не известен. Империя давным-давно состарилась – обратилась в труху, прогнила, разъеденная коррупцией и своекорыстием. Однако она удерживает за собой большую часть окружающей нас галактики и не дает нам вырваться за пределы Солнечной системы. Об «Икаре» и работе Хеджа над ССС-двигателем я уже упоминал. В войне с центаврианами мы должны победить. Долго мы работали, долго ждали момента, когда сумеем вырваться из кольца и отвоевать себе место среди звезд, и вот оно, решающее преимущество – «Икар». Получив данные об «Икаре», аналитические ЭСМ впервые в истории выдали прогноз в нашу пользу. Таким образом, успех в войне против центавриан зависит от «Икара», а не от аналитических ЭСМ, понимаете?

Коул кивнул.

– Однако вот тут-то и возникла проблема. Согласно сведениям об «Икаре», переданным мной машинам, работа над ним будет завершена через десять дней. Более половины этого срока уже миновало, но сборка главного блока управления с тех пор не продвинулась вперед ни на шаг. Просто-таки не блок управления, а блок преткновения! – иронически улыбнувшись, признался Шериков. – Я пробовал взяться за сборку собственноручно и тоже не преуспел. Слишком уж там все сложно… и миниатюрно. Слишком много технических заковырок, совершенно нам незнакомых: работаем-то с нуля! Ни единой экспериментальной модели для отработки процессов…

– Но, значит, это и есть экспериментальная модель, – заметил Коул.

– Причем собранная по чертежам человека, погибшего четыре года назад, а потому не способного исправить наши ошибки! «Икара» мы изготовили собственными руками, внизу, в лабораториях, и хлопот он нам доставил – не сосчитать, – закончил Шериков и тут же поднялся на ноги. – Идемте. Спустимся в лаборатории и поглядим на него.

Оба спустились этажом ниже, и Шериков повел Коула за собой. У двери в лабораторию Коул остановился как вкопанный.

– Да, зрелище впечатляющее, – согласился с ним Шериков. – Держим его здесь, внизу, из соображений безопасности, и охраняется он превосходно. Входите. Работы у нас – непочатый край.

В самом центре лаборатории возвышался «Икар», приземистый серый конус, которому предстояло, пронзив пространство со скоростью, в тысячи раз превышающей световую, и преодолев расстояние более четырех световых лет, достичь самого сердца Проксимы Центавра. Вокруг конуса лихорадочно трудились, спеша завершить оставшуюся работу, группы людей в мундирах.

Шериков повел Коула в дальний конец зала.

– Сюда. Вот он, пресловутый блок управления. Содержится под особой охраной. Шпионы центавриан на Терре кишат повсюду. Вникают буквально