Барбская, которая обрадовала известием, что, как только я встану на ноги, она устроит для меня небольшую вечеринку, и, дескать, разрешение от Никлоса уже получено.

Каждый день, утром и вечером, со мной был Артан. Он окружил меня таким вниманием и заботой, что становилось стыдно, ведь я отнимала у него столько времени: за порогом комнаты все время дожидались его помощники, а в особо загруженные дни и вовсе все разговоры разворачивались в моей комнате, чтобы экономить время.

Но я не возражала, мне нравилась суета, так как я все еще была прикована к постели. Регулярный массаж, тренировки, фрукты, овощи, магические эликсиры, работа с пробуждением ариуса – выздоровление шло крайне медленно, и я никак не могла на это повлиять.

За эти дни только два человека не навещали меня. Это Никлос и мой брат. И если отсутствие короля объяснимо, то почему брат не заходил ко мне – никто ответить не мог. Мне в уши лили оправдания, что до экзаменов осталось совсем чуть-чуть, и он очень сожалеет, но все время уходит на подготовку. Эта сказочка дивно звучала, учитывая отсутствие писем. И присутствие Веста, который всего один раз, но забежал навестить сестру, а заодно и меня.

Сегодня же был просто аншлаг, и я догадывалась почему. Через неделю выходит замуж Милан Свенская, ставшая первой из нас. Кирнан, о которой все думали, что именно она станет первой, так и не обзавелась женихом. И вообще, глядя на нее, складывалось странное впечатление, что она резко переменилась. Она больше не выступала с заносчивыми речами, не красовалась дорогими нарядами и украшениями, а все больше тихо сидела в углу, склонившись над книжкой или занимаясь совсем уж несвойственным: вышиванием. А вчера я и вовсе случайно заметила под приоткрывшимся рукавом свежий синяк.

О таких вещах не принято говорить. Такое игнорируют, но я не могла не почувствовать к ней жалость. Особенно сейчас, когда так внезапно посватались к Милан. Причем так выгодно: младший сын Брошина Адегельского, заядлый холостяк Акрош, сделал предложение, и девица из боковой ветви Синего дома входит в ключевую семью Серебряного. Повод возгордиться, что она и делала последние несколько дней.

Очередное солнечное утро легким ветерком лезло в комнату, распространяя весеннюю свежесть. В малом саду уже распустились цветы, зацвели яблони и вишня. На подоконниках и столах в вазах расставлены красивые голубые незабудки, тюльпаны, примулы и очаровательные ландыши, которые я попросила поставить у изголовья кровати. Рядом со мной, играя с мотком ниток, лежит полосатый котенок, а возле окна в высокой клетке заливается пением канарейка, стремящаяся перекричать уличных птиц.

Мои посетительницы разместились на небольших диванчиках, окруженные отрезами тканей, наборами украшений, альбомами с силуэтами свадебных платьев и пробниками косметики и духов. Разумеется, почти все уже было выбрано и сделано, но девушкам нравилось перебирать образцы, фантазируя, кто в чем пойдет и как это будет.

На второй день я уже откровенно скучала во время этих сборищ, но сама компания меня устраивала. С недавних пор я побаивалась оставаться одна, так что ночью под боком спала либо сестра, либо Паули, либо одна из горничных.

– Моя мама изначально думала, свадьба будет скромной, классической, как задумано по общей концепции кэрры Винелии. Без каких-либо добавлений. Но кэрр Акрош разом отмел всю программу! Сказал: «Мы начинаем свадебный цикл. Негоже представителям самых знатных домов королевства скромничать. Это первый год без траурной ленты по Женевре. Так что будем праздновать на широкую ногу!» – закатив глаза, вдохновенно вещала пепельная блондинка.

До неожиданной помолвки она держалась в тени более яркой представительницы дома и всегда была позади, скромничала, не лезла на рожон, казалась этакой серой мышкой. А теперь расцвела, раскрылась: платье нежно-розовое с серебристым отливом, волосы спускаются длинной волной, частично прячась под кружевную шапочку на затылке. На лице легкий румянец, глазки подведены, на губах помада, в ушах длинные серьги, а на груди символ помолвки – двойное украшение с гербами ее рода и Адегельского. Тугой корсет со специальной вставкой под грудью как подчеркивал достоинство юной девы, так и притягивал взгляд к главному украшению.

– И я с удовольствием сдалась на волю желаний. Так что в середине мая нас ждет сногсшибательное представление! – заулыбалась девица, манерно качая головой и обжигая взглядом каждую, кто, по ее мнению, недостоин находиться в этой комнате.

К примеру, Анку, которая отказалась досрочно возвращаться домой с сестрами и вернулась в женское крыло. Или Мирту, вынужденную отклонить несколько заманчивых кандидатур из-за отсутствия слияния. И, разумеется, Паули, чья грядущая свадьба уже у всех на слуху: к ней по специальному приглашению прибудет королевская чета волчьих оборотней из Андора, небольшого лесного королевства рядом с Ангусским побережьем: принцесса Герда со своим мужем.

Для международного сообщества их территория считалась нашей, но желтые драконы, присоединяясь к Каргатскому королевству, заключили соглашение, по которому учитывалось право на государственный суверенитет этих оборотней, тем самым получив ряд преференций и вечную благодарность маленького Андорского королевства.

– Даже не знаю, чему ты так радуешься, – ворчливо и звонко высказалась Паули, вытаскивая из плетеной корзинки засахаренную вишенку, с удовольствием отправляя ее в рот и облизывая испачканные пудрой пальцы. Ее глаза лукаво блестели, когда она смотрела на сморщившуюся от недовольства Милан. – Он же известный ловелас! Ни одной юбки не пропустит, не говоря о его любви к дракам и картам. Вот разорится на скачках, и что с тобой будет?

– К тому же поговаривают, Акрош не просто так долго оставался холостяком… – заметила Анка, сидевшая на другом диванчике и лениво перебиравшая серебристые отрезы тканей. – Он постоянно перечил отцу, за что был сослан в Заокеанские степи бить троллей. Говорят, вернувшись, стал сам не свой. А еще говорят, что сердце его принадлежит одной совсем незнатной особе из Бирю…

– Вздор! – рассвирепела Милан, бросая скомканные листы с образцами платьев.

Они разлетелись во все стороны, а несколько попало под ноги вскочившей разгневанной невесты. Она собиралась выдать отповедь хихикающим девушкам, но наткнулась на скрытую за вышивкой улыбку Кирнан, и это моментально отрезвило ее, наполнив ядом сердце девицы «второго сорта».

– А чему ты улыбаешься, Кир? – медово-едким голосом заговорила Милан, изобразив злобную ухмылку. – Может, мой муж и не образец нравственности, и имеет в прошлом грешки, но он из богатого и знатного семейства. Со мной будут обращаться с уважением, я буду жить в столице, купаясь в роскоши, а мои дети будут одними из первых! Это отличная сделка. А что есть у тебя?

Милан оглядела каждую из нас и вновь сосредоточилась на Кирнан, неторопливо