Шрифт:
Закладка:
– Прекратите.
* * *
Аттина подняла голову. Все вокруг них внезапно изменилось. На первый взгляд берег, озеро, деревья и руины замка остались прежними, но все же казались чужими.
Воздух загустел, контуры предметов стали четкими, словно кто-то обвел картинку перед глазами грифельным карандашом.
В вязкой тишине порыв ветра отозвался волчьим воем.
Аттина вздрогнула и взглянула наверх. Ей захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что они ее не обманывают.
По пологому небосклону бежал юноша, тонкий и легкий, как блик луны на воде, преследуемый огромным волком.
Стоило им скрыться из виду, золотоволосая дева – она была светла и прекрасна – бросилась за ними вдогонку. За ней огромными скачками мчался еще один волк. Пасть его была приоткрыта. Он прилагал все усилия, чтобы настигнуть свою жертву, но расстояние между ними не сокращалось ни на фут.
День и ночь перемешались, звезды вокруг них ускорили свое вращение, Аттина пошатнулась, чувствуя головокружение…
…того же племени будет и сильнейший из волков по имени Лунный Пес. Он проглотит месяц и обрызжет кровью все небо и воздух. Тогда солнце погасит свой свет, обезумеют ветры, и далеко разнесется их завыванье…[21]
Три фигуры вышли из-под моста – и яркий свет залил берег Озера.
Аттина прижала ладони к лицу, но этого оказалось недостаточно. Присев, она уткнулась лбом в колени в отчаянной попытке спрятаться от ослепляющего света.
Неужели…
Мыслить связно не удавалось.
Что случилось с остальными, ей было неизвестно.
Бесконечные минуты растянулись в часы…
– Открой глаза, дитя.
Аттина вздрогнула и послушно выпрямилась.
Перед ней стояло само совершенство. Сияющая фигура Старшей Богини. В человеческом языке не было ни одного слова, способного описать то, что сейчас видели ее глаза.
Идрис опустился на колени. Близнецы поспешно последовали за ним.
– Владелица палат Сессрумнир, кошек и ожерелья Брисингов, богиня ванов, дочерь Ньерда, сестра Фрейра, жена Ода, матерь Хносс, владычица павших, приветствую тебя…
– Идрис… – Голос Богини звучал как-то странно, словно в самой голове. Они слышали ее не ушами, а всем своим существом, своим сердцем. – Возлюбленный брат мой Фрейр обеспокоен твоим долгим отсутствием.
Мужчина, удивительно похожий на нее в своем совершенстве, владыка Альвхейма, согласно наклонил голову.
– Смертная в Мидгарде возжелала силы самой несравненной Богини, – степенно произнес он.
– Марина… – выдохнула Аттина.
Фрейр едва заметно кивнул.
Аттине невероятно хотелось найти взглядом Райдена.
О чем он думает, что чувствует, узнав всю правду о своих злоключениях?
Любопытство, самое обычное человеческое любопытство не оставляло ее даже в такой момент.
– Альвы способны подавить волю, вызвать влечение, но даже они не могут заставить кого-то полюбить, – сказал Фрейр. – Возлюбленная сестра моя Фрейя была оскорблена.
Аттина едва заметно кивнула, сильно сомневаясь, так ли нужен Старшим Богам ее ответ.
Взмах ресниц – и Фрейя уже стоит рядом с девушкой-альвом.
– Твоя злоба разрушает тебя и все вокруг. Я повлияла на Призыв смертной и отправила твоего брата сюда, чтобы вы сумели понять Идриса, принявшего мой дар.
Девушка и юноша ощутимо вздрогнули при этих словах. Они смотрели в воду, и весь их вид демонстрировал упрямство, не сломленное даже присутствием Старшей Богини.
– Вы поймете. – Фрейя грациозно обернулась. – Пойдем, брат, мы и так слишком долго пробыли здесь. Всеотцу это может не понравиться. Дети Мундильфари[22] уже близко. Не стоит гневить Одина…
Новая вспышка заставила Аттину скорчиться в поисках спасения от обжигающего света… и все прекратилось.
Аттина медленно открыла глаза.
Солнце, обычный плоский огненный диск, медленно тонуло в Про́клятом озере.
Старшие Боги исчезли.
– Неужели это был сон?
– Не думаю, что он приснился бы всем одинаковый, – раздался за ее спиной голос Райдена.
Аттина поспешно обернулась.
Круг поднимался на ноги. Все выглядели оглушенными, потерянными.
Гвен и Юлиан стояли на коленях, вцепившись друг в друга. Райден сидел прямо на земле и выглядел так, словно страдает от похмелья.
– От Богов лучше держаться подальше, – пробормотал он любимую фразу Юлиана и неожиданно добавил: – Везде обман!
– О чем это ты?
– Кошек не было.
– Чего?
– У Фрейи должна быть колесница с кошками, – тоном младшеклассника, разуверившегося в существовании Санта-Клауса, протянул Райден, – но ее не было.
Невольно фыркнув, Аттина нашла взглядом Амира. Он и Джил стояли у кромки воды, не отводя взгляда от полукруглого моста и одинокой фигуры рядом с ним.
* * *
– Кажется, прекратилось, – осторожно произнес Валентин Фицжеральд Гатри-Эванс, открывая сперва один глаз, затем другой. Он встал на ноги и с аристократичной брезгливостью принялся отряхивать костюм от каменной пыли. Он был вынужден забиться в какую-то щель, лишь бы укрыться от обжигающего сияния, накрывшего Озеро. – Что это такое было?
– Боги… – Мартин сидел на краю стены и пытался смотреть вдаль разъезжающимися глазами.
Видящему доступно даже больше, чем полукровкам. В те несколько минут, что длилось это вторжение, Мартин Вейсмонт видел прошлое, будущее, другие миры, ощущая себя песчинкой на гобелене мироздания.
– А где еще один? Он стоял там, у моста, я это точно видел, – обеспокоенно поинтересовался Валентин, подозрительно осматривая каменистый берег.
Мартин Вейсмонт расслабленно наблюдал за ним, очевидно, еще не до конца вернувшись в мир, где сиюминутные сложности и мелкие проблемы начинают казаться катастрофой. В конце концов, то, что для Богов мелкое недоразумение, для людей…
– Не меня ищешь?
Низкий глубокий голос не понравился Валентину с того самого момента, как он его услышал. Нехорошее предчувствие иголками кололо позвоночник.
Валентин Фицжеральд обернулся.
На стене неподалеку от них, скрестив ноги в просторных штанах, сидел очень смуглый черноволосый мужчина. Сложная прическа, татуировки с непонятными символами. На фоне серо-голубого пейзажа он выглядел так, словно его неаккуратно вклеили в фотошопе в картинку позади.
Но не это заставило Валентина невольно отступить на полшага.
В черных зрачках незнакомца, практически полностью сливающихся с радужкой, плясало пламя.
Глава 33
Твоя молитва слышна
Юлиан глубоко вдохнул, словно решаясь. Гвен сразу поняла, что происходит. Ее тонкие пальцы на мгновение сжали его рукав, а потом отпустили. Старший собирался сделать то, о чем они договорились уже очень давно.
– Круг не справляется со своей задачей, – твердым голосом произнес Юлиан. Он подошел к Идрису и опустился перед ним на колени. – Мы признаем вину и просим расторгнуть Договор. Пять семей недостойны оставаться хранителями Дня
