Идрис, на которого не отрываясь смотрел Барлоу, едва заметно улыбнулся.

Близнецы стояли чуть в стороне, независимо скрестив руки на груди, словно отзеркаливая позу друг друга. Вероятно, им хотелось сказать или сделать какую-нибудь гадость, но прямой запрет Старшей Богини все же сдерживал их, заставляя держать норов в узде.

– Я услышал вас, – неторопливо произнес Идрис. – Круг необходим и должен продолжить свое существование, но… – в чуждых радужных глазах альва отразилось что-то похожее на смешинки, – на мой взгляд, Старшим семьям смертельно скучно. Мне не под силу исправить человеческую природу, но я вполне могу подыскать Кругу достойное занятие. Отныне дар первенца может проснуться в любом ребенке, в любом городе отсюда и до Северного моря. Скучать не придется, – неожиданно закончил он. – Найти и воспитать пять одаренных, замкнуть новый Круг… Вам и вашим потомкам будет чем заняться.

Представители Старших семей в замешательстве переваривали полученную информацию.

– У вас ведь так принято?..

– У вас ведь так принято? – поинтересовался Идрис.

Кивнув, глава Круга крепко пожал протянутую руку, и в тот же самый момент глаза его вспыхнули удивительным фиолетовым цветом.

Идрис протянул руку Юлиану. Кривовато улыбнувшись, Барлоу скрепил новый Договор рукопожатием точно так же, как и двести лет назад.

* * *

– Что вам нужно от моего сына?

– Моего сына, – напомнил дух огня.

– Ну уж нет. – Валентин Фицжеральд Гатри-Эванс независимо скрестил руки на груди.

– Ты полегче. – Мартин Вейсмонт дернул его за рукав, обеспокоенно поглядывая на альва. – Ты хоть помнишь, с кем разговариваешь?

– Был бы счастлив забыть, – огрызнулся предельно сдержанный и воспитанный Валентин.

– Твое желание защищать чужое дитя делает тебе честь, смертный, – неожиданно сообщил альв. – А что с женщиной, призвавшей меня? Я больше не ощущаю ее присутствия в этом мире.

– Ванесса… умерла. В бою, как и положено защитнику Дня Сопряжения, – неохотно ответил Валентин.

– Милостивая Фрейя, владелица палат Сессрумнир, кошек и ожерелья Брисингов, богиня ванов, дочерь Ньерда, сестра Фрейра, жена Ода, матерь Хносс, позаботится о ней. Я вижу твою боль, смертный. И твою злость. Ответь мне: если чувства твои правдивы, по какой причине твоя женщина призвала на брачное ложе меня?

– Она хотела защитить Круг. Потомки Старших семей сошли с пути, что был уготован им Богами. Они предали доверие альвов и представляли угрозу даже для самих себя.

– Ты не лжешь мне, смертный. Возрадуйся. Мое дитя не похоже на других – две стихии, заключенные в смертное тело, – торжественно произнес альв. – Милостивый Фрейр, бог изобилия, сын Ньерда, брат Фрейи, посылающий богатство, владыка Альвхейма, позволил мне забрать сына в свой мир. Величайшая честь для одной из пяти Старших семей.

* * *

Он уходил. Шаг за шагом Идрис приближался к полукруглому мосту, и, когда он преодолел половину пути, Гвен не выдержала.

– А что будет с Юлианом? – выкрикнула она ему в спину, подбегая к самой воде.

– А чего он хочет? – Голос Идриса звучал так, словно альв стоит совсем рядом, хотя дух воды даже не обернулся.

Барлоу как-то неуверенно улыбнулся.

– Я прожил восемь жизней, как кошка, девятую и последнюю я хочу провести с ней, – признался он, находя взглядом Гвен.

В ее светлых глазах светилась надежда.

– Милостивой Фрейе, владелице палат Сессрумнир, кошек и ожерелья Брисингов, богине ванов, дочери Ньерда, сестре Фрейра, жене Ода, матери Хносс, такое понравится, – согласился Идрис.

Он продолжил медленно идти к мосту, ступая прямо по поверхности воды.

Близнецы шли чуть позади.

Аттина окинула взглядом опустевший берег и водную гладь Этого Самого Озера и только сейчас сообразила, что видит всех, кроме Амира.

* * *

– Я не могу уйти с вами.

Амир поднялся на стену незаметно и теперь с подозрением разглядывал татуированную фигуру духа огня.

Альв повернул голову, и глаза его полыхнули пламенем.

– Твое место в Альвхейме, во дворце милостивого Фрейра, бога изобилия, сына Ньерда, брата Фрейи, посылающего богатство владыки. Не здесь.

– Я не просил такого дара, – возразил Амир. – Эта сила не делает меня счастливым.

– А что делает? Она?

Амир обернулся.

Запыхавшаяся Аттина держалась за остатки замковой стены в попытке отдышаться. Слегка приотстав, из башни выбежал Райден, за ним – Гвен и Юлиан. Последней выскочила Джил, наспех одетая в мужскую рубашку, как в платье.

– Что здесь происходит?! – воскликнула она.

– Меня настойчиво приглашают в Альвхейм, – медленно ответил Амир, не сводя взгляда с духа огня. – В гости к милостивому Фрейру.

– И ты пойдешь?!

– Нет.

– Ты способен вписать свое имя в легенды Девяти миров. Впервые сын темного альва, родившийся от потомка пресветлого альва, явил Девяти мирам возможность подобного союза.

– Я хочу прожить обычную человеческую жизнь.

– Ты пожалеешь, – сообщил дух огня. – Пройдут годы, и ты начнешь сожалеть, что остался.

– Только не говори, что он… этот… он и мама… – Джил стиснула кулаки, оказавшись не в силах закончить предложение.

Альв скользнул по ней равнодушным взглядом.

– Двое. Вот что держит тебя здесь. Я окажу тебе услугу. Они умрут быстро, и ты сможешь уйти. Печаль проходит. Через тысячу лет это уже не будет иметь никакого значения в сравнении с величием, что тебя ждет.

– Не позволю. – В зрачках Амира полыхнуло пламя. – Ты их не тронешь.

– Останови меня, – спокойно предложил дух огня. – Сумеешь выжить – значит, ты достоин шанса, что тебе дарован.

– Да он просто отец года! – хмыкнул Юлиан. – А я-то гадал, откуда у Старших семей такое наплевательское отношение к собственным детям. А это, оказывается, наследственное!

Круг за его спиной подобрался. Сдаваться никто и не думал.

– Идрис не такой… – тихо напомнила Аттина.

– Идрис вернется в Альвхейм лишенный сил, потерявший смысл своего существования. Не это ли демонстрирует, что он сделал неверный выбор? – поинтересовался дух огня. Вокруг его фигуры ореолом расходилось пламя. Ему не надо было призывать огонь, он и сам был им.

– Мы, кажется, не поняли, – насмешливо встрял Райден. В моменты наивысшего напряжения у него всегда возникало желание общаться. – «Отец года» хочет как лучше!

– Ты не веришь своим словам, полукровка, – отметил альв. Пламя вокруг него разрасталось. – Смеешь сомневаться в моих намерениях?

– Отвали от моего сына, свечка-переросток! – внезапно влез в светскую беседу Валентин Гатри-Эванс. Подняв камень, он решительно швырнул его в альва.

Пламя вспыхнуло, превращая булыжник в ничто.

– Щит! – выкрикнул Юлиан.

Вода взмыла над стеной, укрывая их от огня.

– Силен, гад, – сквозь зубы процедил Барлоу. Под яростным натиском божества их защита истончалась с каждой секундой. – Валентин, ты вообще помнишь, кому именно хамишь?!

– А это имеет значение? – Валентин пошатнулся и упал на колени. Пламя все же достало его.