В «Майн кампф» Гитлер только в одном месте подробнее разбирался с «мелкой буржуазией» и характеризовал ее менталитет, определяемый средним положением между двумя главными классами общества: «Окружение моей юности состояло из кругов мелкой буржуазии, то есть из мира, у которого только очень мало связей с работником чисто ручного труда. Ведь, как ни странно это может показаться на первый взгляд, пропасть между этими двумя в экономическом отношении не блестяще устроенными слоями и рабочим кулака часто глубже, чем думают. Причина этой, скажем, почти вражды лежит в страхе общественной группы, которая лишь некоторое время тому назад поднялась с уровня работников ручного труда, что она может опять опуститься на старый, мало уважаемый, уровень или по меньшей мере быть к нему причисленной… Так и получается, что часто тот, кто стоит выше, непринужденнее спускается к своему последнему бывшему сотоварищу, чем это представляется возможным „выскочке“. Ибо выскочка — это тот, кто собственной активностью пробивается из нынешнего положения в жизни к более высокому. В конце концов часто эта очень жесткая борьба заставляет умереть сострадание. Собственная болезненная борьба за существование убивает сочувствие к нищете отставшего»[945].

Это место в «Майн кампф» показательно, потому что оно демонстрирует, как Гитлер оценивал менталитет мелкой буржуазии. Мелкая буржуазия — это стоящий между двумя классами общества — буржуазией и рабочим — слой, который из своего экономического экзистенциального страха быть увлеченным в процесс пролетаризации часто занимает позицию против рабочего класса. Характеризация тех «выскочек», которые тем решительнее отгораживаются от нижних слоев, и сегодня считается надежной составной частью социально-психологического способа аргументации. Говоря в своих речах довольно лестно о возможной «функции моста» среднего класса, Гитлер на самом деле был скорее убежден в противоположном. Функция моста выпадает мелкой буржуазии, соответственно, только в объективно экономическом отношении, поскольку она может служить средством социального роста рабочего. С точки зрения политики или массовой психологии функция этих продвиженцев, однако, в высшей степени сомнительна, поскольку они из страха спуска часто занимают особенно резкую позицию против рабочих. Одновременно Гитлер видел, что экзистенциальные страхи среднего класса можно использовать в политике. Так, например, он описывал тактику Люгера, который делал основной упор в своей политической деятельности «на привлечение слоев, чье существование было под угрозой и становилось, естественным образом, скорее стимулом, нежели параличом воли к борьбе». Люгер ориентировал свою партию «в первую очередь на находящийся под угрозой гибели средний класс» и так обеспечил себе сторонников «упорной бойцовской силы»[946].

Этот вывод мог подвигнуть Гитлера к использованию в своей пропаганде и страхов среднего класса. Излюбленной темой были при этом большие универмаги, поскольку, принадлежа часто евреям, представляли собой излюбленный объект для атак национал-социалистов, который представлялся подходящим для того, чтобы канализировать страхи среднего класса — например, мелких лавочников — в «антиеврейском» направлении. Если распространение еврейских универмагов пойдет так и дальше, писал Гитлер 29 декабря 1928 г. в «Иллюстрированном наблюдателе», то однажды разорится весь средний класс. «Но тем самым исчезнет и любой мост к лучшему существованию, в особенности к самостоятельному, благодаря которому до сих пор могло происходить постоянное пополнение наших верхних жизненных слоев из нижних»[947]. 29 ноября 1929 г. Гитлер обосновывал неприятие универмагов следующим образом: «Мы неприемлем универмаг, поскольку он разрушает десятки тысяч маленьких магазинчиков. Они есть мост, по которому в народной жизни тысячи, даже десятки тысяч способных людей снизу медленно поднимаются на более высокие позиции в жизни. Они средство к отбору толкового слоя. Поддерживая универмаги, вы разрушаете этот мост»[948].

В то время как среднему классу в мышлении Гитлера придавалось определенное значение как средству социального роста рабочих, в целом он играл подчиненную роль. Действительно, в своих речах Гитлер иногда присоединялся к пропагандистски очень эффективной демагогии против универмагов и сетовал на разрушение среднего класса, но занимался он этим слоем далеко не так интенсивно, как буржуазией и рабочим классом.

г. Крестьяне

«Аграрная идеология», которую якобы исповедует Гитлер, часто используется в качестве доказательства его антимодернистских целеполаганий. В соответствии с этим Гитлер и НСДАП стремятся, правда, к изменению общества, но в конце концов хотят снова установить своего рода «первобытное состояние», отличающееся отказом от индустриального общества и связанной с ним идеализацией крестьянства[949]. Только в одной из следующих глав мы рассмотрим эту проблему соотношения «модернистских» и «антимодернистских» аспектов в мировоззрении Гитлера[950]. Здесь мы хотим лишь в общих чертах выяснить, какое значение придавалось крестьянину в гитлеровской картине общества.

В ранних речах, статьях и различных заметках Гитлера[951] крестьянин либо сельское хозяйство практически не играют никакой роли. Это демонстрирует хотя бы беглый взгляд на предметный указатель, где, например, по понятиям «рабочий, рабочий класс» и «пролетариат» приводятся ссылки на более чем 300 страницах, в то время как понятие «крестьянин» на почти 1300 страницах встречается лишь 27 раз и почти исключительно в совершенно второстепенном контексте.

В «Майн кампф» Гитлер развивал свою цель завоевания «жизненного пространства на востоке», которое — как мы ниже покажем, но только среди прочего — должно было служить и для заселения крестьянами[952]. В этой связи Гитлер в «Майн кампф» высказался и о значении крестьянского сословия: «Уже одну только возможность сохранения здорового крестьянского сословия как фундамента всей нации невозможно переоценить. Многие наши сегодняшние страдания являются только следствием нездорового отношения между сельским и городским народом. Прочный массив мелких и средних крестьян во все времена был лучшей защитой от социальных болезней, которые сегодня есть у нас. Это и единственное решение, позволяющее нации получать ежедневное пропитание во внутреннем круговороте экономики. Промышленность и торговля отступают со своей нездоровой ведущей позиции и встраиваются в общие рамки экономики, ориентирующейся на потребности и компенсацию. Обе, таким образом, являются уже не основой питания нации, а его вспомогательным средством. Имея своей задачей скорее выравнивание между собственным производством и потребностями во всех областях, они делают все питание народа более или менее независимым от заграницы и помогают обеспечить свободу государства и независимость нации, особенно в тяжелые времена»[953].

Эта цитата могла бы послужить доказательством антимодернистских представлений Гитлера; и действительно, такие высказывания являются выражением иногда встречающейся у Гитлера в 1925–1928 гг. антимодернистской тенденции, которая, однако, стоит рядом с гораздо более ярко выраженной модернистской тенденцией. Но и тут следует учитывать, что Гитлер развивает цитированными выше фразами, только несколько подробнее, фактически довольно простую мысль, которую он приводит