и откинулся назад, меряя Дэвида глазами.

– Что же, ваш рабочий день в муниципалитете окончился? – сказал он с едким сарказмом. – Неудивительно, что у вас такой довольный вид. Еще бы, вы ведь за эту неделю стали гордостью Слискейла! Выходит и спорит с Линтоном, как настоящий адвокат! – Ремедж фыркал все громче и громче. Очевидно, он был уже осведомлен обо всех подробностях последнего заседания суда. – Но на вашем месте я не был бы так спокоен. Может, это дело обойдется вам дороже, чем вы думаете.

Дэвид ждал, глядя Ремеджу прямо в лицо. Он видел, что против него что-то готовится. Наступила пауза, затем Ремедж переменил саркастический тон на угрожающий и сдвинул брови:

– Что вы, черт вас возьми, думали, бросая школу без разрешения на целых шесть дней? Вы полагаете, что место закреплено за вами навеки?

– Я обязан был присутствовать на суде.

– Никто вас не обязывал. Вы ходили туда только из низкой злобы. Ходили, чтобы обливать грязью одного из виднейших людей нашего города, общественного деятеля, как и я, человека, устроившего вас на службу, хотя вы этого совсем не заслуживаете! Вы укусили руку, которая вас кормила. Но, клянусь богом, вы пожалеете об этом!

– А это уж мое дело, – сказал Дэвид отрывисто и повернулся, собираясь уйти.

– Погодите минуту! – заорал Ремедж. – Я еще не кончил. Я всегда знал, что вы такой же смутьян, как ваш отец. Вы попросту мерзкий социалист. Нам такие учителя в школах не нужны. Мы вас выгоним вон.

Пауза. Дэвид посмотрел на Ремеджа:

– Вы не можете меня уволить.

– Вот как, не могу? Неужели? – В голосе Ремеджа слышалось откровенное торжество. – Если желаете знать, мы созвали вчера вечером попечительский совет, чтобы обсудить ваше поведение, и единогласно решили требовать вашего увольнения.

– Что?

– То, что слышите! Завтра получите от Стротера предупреждение. Ему нужен человек, имеющий степень бакалавра, а не шахтер-недоучка, как вы.

Целую минуту Ремедж злорадно наблюдал за лицом Дэвида, затем с насмешливой улыбкой на жирных губах повернулся к нему спиной и вошел в лавку.

Дэвид шагал по Лам-стрит, опустив голову, глядя в землю.

Воротясь домой, он прошел в кухню и автоматически принялся готовить себе ужин. Дженни была в Тайнкасле у матери, он отправил ее туда на этой неделе, чтобы избавить от волнений, связанных с судом. Он сел за стол и все помешивал ложкой в чашке, но не дотронулся до чая. Так, значит, его хотят уволить. Он сразу понял, что Ремедж не лжет. Конечно, можно еще повоевать, подать жалобу в Северную ассоциацию педагогов. Но что толку? Лицо Дэвида приняло жесткое выражение. Нет, пускай делают, что хотят. Сегодня в шесть часов он поговорит с Нэджентом. Пора выбраться из этого тупика, пора приняться за настоящее дело, оправдать свое существование.

В три четверти шестого он вышел из дому и отправился на вокзал, но на полдороге заметил какую-то суматоху в верхнем конце улицы и, вглядевшись, увидел двух мальчишек-газетчиков, которые мчались вниз по холму, азартно размахивая вечерними газетами. Дэвид остановился и купил газету. Забытые на время суда слухи и тайные опасения вдруг вновь вспыхнули в его памяти. Через всю первую страницу газеты шел черным шрифтом заголовок:

«Срок ультиматума Англии истекает сегодня в двенадцать часов ночи»

II

Во вторую субботу сентября 1914 года Артур около часу дня возвращался домой из «Нептуна». На шахте снова все было по-прежнему, работа возобновилась, трагическая катастрофа, казалось, была забыта, память о ней погребена навсегда. А между тем лицо Артура не выражало удовлетворения. Он шел по дороге походкой усталого человека. Войдя в усадьбу, он увидел, что, как он и ожидал и боялся, сегодня прибыл новый автомобиль. Бартли, отправленный на месяц в Тайнкасл на курсы шоферов, сегодня сам приехал в нем, и автомобиль стоял на дорожке перед домом, – машина типа «ландо», сочетание блестящего коричневого лака со сверкающей медью. У нового автомобиля стоял Баррас, и, когда Артур проходил мимо, он его окликнул:

– Посмотри, Артур, вот он наконец!

Артур остановился; он был в рабочем костюме шахтера. Бросив на автомобиль угрюмый взгляд, он сказал:

– Да, вижу.

– У меня теперь столько дел, что автомобиль попросту необходим, – пояснил Баррас. – Глупо, что я не подумал об этом раньше. Бартли говорит, что у машины прекрасный ход. Сегодня вечером мы с тобой прокатимся в Тайнкасл и испытаем ее.

Артур, казалось, раздумывал.

– К сожалению, я ехать не могу, – сказал он наконец.

Баррас засмеялся. Смех тоже был новый, как и автомобиль. Он ответил:

– Ерунда. Мы проведем вечер с Тоддами. Я заказал для всей компании обед в Центральной.

Артур отвел глаза от автомобиля и уставился теперь на отца. Лицо Барраса не было красно, а между тем оно, казалось, пылало: глаза и рот были ярче, чем прежде, особенно глаза – маленькие, за сильными стеклами. В нем замечалась какая-то суетливость, непонятное возбуждение: может быть, это новый автомобиль так обрадовал его?

– Я не знал за тобой привычки давать обеды в Центральной, – заметил Артур.

– У меня и нет такой привычки, – ответил его отец с неожиданным раздражением. – Но сегодня особый случай. Алан отправляется со своим батальоном на фронт. Мы все им гордимся. К тому же я некоторое время не встречался с Тоддом. Хочу его повидать.

Артур опять подумал с минуту, затем спросил:

– Ты не виделся с Тоддом с тех пор, как случилось несчастье в копях?

– Да, – отрывисто подтвердил Баррас.

Наступило молчание.

– Знаешь, отец, меня всегда поражало, что ты не попросил Тодда выступить и поддержать тебя на суде.

Баррас резко повернулся к сыну:

– Поддержать! К чему? Выводы следствия были совершенно удовлетворительны, не так ли?

– Удовлетворительны?

– Да, именно, – отрезал Баррас. Он достал из кармана платок и стер небольшое пятно с радиатора. – Так ты едешь в Тайнкасл или нет?

Артур ответил, глядя себе под ноги:

– Да, папа, поеду.

Оба молчали, пока не прозвучал гонг.

Артур пошел за отцом в столовую завтракать. Баррас шел несколько быстрее обычного. Артуру показалось даже, что он торопится. В последнее время походка отца стала такой быстрой, что всегда казалось, будто он спешит.

– Замечательная машина! – объявил за столом Баррас, обращаясь к тетушке Кэрри. – Надо будет вам покататься в один из ближайших дней, Кэролайн.

Тетушка покраснела от удовольствия, но раньше, чем она успела ответить, Баррас развернул газету – экстренный выпуск, привезенный Бартли из Тайнкасла. Быстро просмотрев первую страницу, он заметил с удовлетворением:

– Ага! Есть новости. И хорошие новости. – Его зрачки слегка расширились. – «Немцам