там находился один из важнейших центров еврейского обучения и каббалы, но возмутительные действия Шабтая Цви привели к тому, что он снова был изгнан. Мужчина отправился в Стамбул в 1658 г. Его богохульство, нарушения традиций, странные поступки и признание законным того, что раввины объявили неправильным, вынудили Шабтая бежать от гнева священников. Он также привлек внимание мистиков-единомышленников, поскольку вел себя как девиантный дервиш. Никто не забыл восстания Берключе Мустафы и Торлака Кемаля в Эгейском регионе. Страдания евреев во время великого пожара в Стамбуле в 1660 г. якобы понравились Шабтаю Цви, потому что он увидел в этом акт Божий, призывавший иудеев к покаянию[762].

В 1662 г. Шабтай Цви отправился в Иерусалим. Там он застал евреев в финансовом и духовном отчаянии, потому что османское правительство обложило их чрезвычайно высокими налогами, чтобы помочь финансировать военную кампанию на Крите. Лидеры общины попросили Шабтая Цви поехать в Египет для сбора средств для их выживания. Там в 1664 г. он женился на Саре, сироте, пострадавшей во время массовых убийств десятков тысяч евреев в 1648–1649 гг. в ходе восстания казаков и украинских крестьян против польского владычества. Воспитанная католичкой в польском монастыре, она стала гадалкой и проституткой и жила в Амстердаме, а затем в Ливорно. Она провозгласила, что однажды выйдет замуж за мессию. Этот день настал.

По возвращении Шабтая Цви в Иерусалим в апреле 1665 г. он встретился с известным каббалистом Натаном из Газы. Тот считался чудотворцем, харизматичным Божьим человеком, похожим на суфийского шейха[763]. Натан признался, что ему было откровение – Шабтая Цви возвели на трон как мессию. Таким образом он первым признал мессианские притязания известного каббалиста.

Он предсказал, что Шабтай Цви мирно примет власть от султана и благодаря его гимнам и молитвам все короли подчинятся новому правителю. Отправляясь завоевывать территории, мессия будет брать султана с собой в качестве «личного раба»[764]. Натан ожидал, что султан возложит собственную «корону» на голову Шабтая Цви и отдаст ему Землю Израиля.

В результате каббалист объявил себя мессией в мае 1665 г. в Газе. Натан разослал письма западноевропейским и османским евреям, информируя их о чудесных деяниях. Его послания привели к широкому признанию божественной роли Шабтая Цви, потому что евреи привыкли к заявлениям о пророчестве и ожидали пришествия. Такая фигура имела значение не только для евреев. Некоторые христиане и мусульмане стали учениками Шабтая Цви. Его движение привлекло взволнованное внимание христианской Европы, большая часть которой, включая Англию, являлась свидетелем собственного духовного переворота.

В городах Османской империи тысячи обезумевших женщин и девушек пророчествовали, что Шабтай Цви – мессия. Они видели его восседающим на троне в облаках с короной на голове, визиты к нему Моисея или чудесные огни и ангелов[765]. Их экстатические видения, подобные предречениям женщин- и девочек-конверсо, убедили многих поверить в мессианские притязания Шабтая Цви. К XVII в. в еврейских общинах Османской империи доминировали бывшие иберийские конверсо и евреи-сефарды, особенно в Измире, и у религиозного лидера сложились тесные отношения с ними.

Уходя корнями в мессианизм иберийских евреев, насильственно обращенных в католицизм, саббатианство[766], возможно, также испытало влияние тогдашнего христианского милленаризма[767] (анабаптисты, меннониты, квакеры) и суфизма бекташей[768], включавшего женщин в число своих последователей. Другим фактором была выдающаяся роль женщин-конверсо в тайном сохранении иудаизма у себя в домах в Западной Европе, поскольку публичная практика была запрещена[769].

Впервые женщины заняли центральное место в изучении иудаизма. Пророчества жены Шабтая Цви Сары, предсказывающие, что ей суждено стать невестой мессии, также сыграли ключевую роль в движении.

Одна из причин, по которой саббатианский мессианизм представлял угрозу как для евреев, так и для мусульман, заключалась в том, что он предусматривал и частично реализовал классовую и гендерную революцию в иудаизме. Это позволило осуществить радикальный поворот в понимании женской духовности[770]. В традиционном иудаизме, как и в исламе, католицизме и ортодоксальном христианстве, женщины освобождены от ритуальных обязательств и исключены из всех институтов, связанных с интеллектуальными и духовными религиозными целями. Акцент саббатианства на вере, а не на заповедях, обязательных только для мужчин, предоставил еврейским женщинам их первую возможность участвовать в религиозной жизни на равных, даже в качестве соблюдающих целибат святых дев.

Саббатианство предлагало непрерывную и постоянно радикализирующуюся эгалитарную повестку дня[771]. План начался с обещания Шабтая Цви отменить первородный грех и проклятие Евы – боль при родах и подчинение мужчинам[772]. Это означало эмансипацию женщин. Они были освобождены от физических страданий и чувства неполноценности и свободны в духовных поисках. Конкретным выражением данного лидером обещания было обучение женщин и всех других людей тайным доктринам еврейского мистицизма и ключевым текстам, традиционно преподаваемым только адептам, достигшим 40-летнего возраста или соответствующей духовной готовности[773].

Саббатианство было революционным, эгалитарным и распутным направлением[774]. Точно так же, как ислам, веками пропагандируемый девиантными дервишами, оно проповедовало антиномизм[775], убеждение в том, что для спасения необходима вера, а не следование моральному закону. Раз не было первородного греха, то все прежние представления о том, что такое добро и зло (включая сексуальные запреты) также устарели. Шабтай Цви отменил их. Его движение использовало женские тела, чтобы намеренно нарушать традиции и заповеди, особенно касающиеся сексуальной чистоты и брака, участия в половых сношениях во время менструации, инцеста и распутства, в том числе ритуальных оргий.

Открытое совершение запрещенных действий установило равенство полов и предоставило женщинам центральную роль в религиозной жизни. Пропаганда ранее недозволявшихся сексуальных отношений и супружеской неверности предлагала женщинам, особенно пророчицам, активную роль.

Саббатианство делало исключительный акцент на личной вере в Мессию, а не на соблюдении ритуалов. Это было воспринято противниками этого учения как сексуальная порочность и вызвало бурную реакцию, которая лишила легитимности любое публичное проявление женской духовности. Поскольку считалось, что женщинам не хватает самоконтроля, их религиозность приравнивалась к необузданной сексуальности и стимулировала возведение непроницаемых гендерных барьеров в ортодоксальном иудаизме[776]. Как и в исламе, представление о том, что каждая часть тела женщины является сексуальной, требовало их прикрытия.

Число последователей Шабтая Цви продолжало расти, особенно среди женщин. Он был изгнан из Иерусалима в мае 1665 г. и вернулся на родину, в Измир, где в декабре после периода уединения и меланхолии публично проявил себя в состоянии экстаза, взяв штурмом городскую португальскую синагогу с сотнями сторонников, выломав дверь топором. Шабтай возглавил молитвенное служение и во время него провозгласил пришествие искупителя и мессианского царя[777]. Он призвал женщин к чтению Торы, что считалось исключительно мужской