не могли выдворить наглых тварей: наши звери не давали нам к ним подойти, не слышали… Разве что стрелять, но это бы значило — преступить свои же законы. Те… несли чушь насчёт того, что качнулись чашки весов. Что что-то близится. Что никому не дано остаться в стороне и пора выбирать. Но они ходят тут. Выслеживают наших, обрабатывают поодиночке.

Смыкает губы — как тяжкие ставни. Чай остывает под локтем у Гриз. Мотки волоса единорога серебрятся возле брошенной прялки на столике в углу.

Закрытие общины. Возврат сеятелей. И слова матери о прыгающих через забор.

— Я так понимаю, Корди сейчас не в Ирмелее.

Смешок Джода Арделла — раздражённый, усталый.

— Хестер рассказывала, да? Скольких назвала? Только последних? На самом деле их больше. Ушедших. Наши все… говорят ей то, что у них в прощальных записках. Или то, что им лгу я. Сами они никогда не говорят — куда. К Кровавым или к этим, вторым. К тому, кого называют Истинным.

— Я говорила с Олли…

— А. Ей запудрил мозги он? Хорошо. Думал, Кровавые.

Голос — подчёркнуто равнодушный. Минус ещё одна дочь, — вертится на языке, но нельзя, ещё не обо всём поговорили.

— Стало быть, эти к вам тоже ходят.

Молчание. Достаточное — чтобы сделать выводы. Кровавых закрытием общины не удержишь, значит, закрыта община больше из-за посланцев Истинного. Отсюда и запрет на связь через воду. Ведь таким посланцем может оказаться кто угодно. Бывший друг из другой общины, твой же сын, уходивший на сев…

Община в осаде.

— Тоже несут чушь? Олли говорила про варга-феникса, про гармонию между животными и людьми, о возрождении рода варжеского… — Она перестаёт загибать пальцы под тяжким взглядом отца. — Согласна, звучит так себе. Плюс все эти тайны. Но силы у него действительно есть, и это точно не варг-на-крови. Тут что-то странное — знать бы хоть его возраст. Роаланда что-то знает об этом варге, говорит — он не Истинный.

— Ты веришь Кровавой?

Гриз отмалчивается. Пытается различить в знакомом голосе мельчайшие оттенки. Как запахи — в ветре. Горечь, обида, ревность… оскомина отвергнутого?

— Может, он и Истинный. Может, впрямь рождён привести варгов к возрождению. Осуществить миссию. Только вот не всем есть место рядом с ним. Я хотел с ним встретиться. Распознать. Ибо если это тот самый Истинный, Десятый Элементаль… разве я не узнал бы его? Разве не понял бы? Вот только он отказался. Его посланцы сказали — он собирает лишь чистых душою. Тех, кто в древние времена могли бы ходить в пламени. Он решил, что может поставить себя выше нас. Бросить в лицо обвинения, будто мы…

Он отворачивает лицо к окну совсем, не давая ей ни полвзгляда. Что там был за разговор, отец? Какие обвинения прозвучали — что ты закрыл общину и не желаешь даже вспоминать? Только комкаешь что-то в воздухе, словно сорванный лист — разорвать да выкинуть…

— Ну? Услышала ответы? Теперь передавай, с чем там тебя прислали… кто бы ни прислал. Едва ли этот искатель чистоты душ. Значит, Кровавые. Что они хотят на этот раз?

— Включить отсчёт.

Гриз потирает лоб, уговаривая мысли улечься в голове поудобнее. Джод Арделл смотрит на неё свысока.

— В общем, милое послание Роаланды заключалось в том, чтобы дать вам раздумья до Варгендорра.

« Я даю им время выбрать. Присоединиться к нам и вернуть равновесие. Или пасть в бездну самим, пока мы не пришли за ними. Варгам, какими они были, больше не бывать. Наступает час Хищных Пастырей. Скажи им это, дитя… пусть выберут до Варгендорра».

Голос Алой звучит в ушах, пока она пересказывает это послание. Откликается гулом крови в венах.

— Что она задумала, неясно, но это «пока мы не пришли за ними», «пасть в бездну» и «больше не бывать» мне не слишком-то нравится. Как и о часе Хищных Пастырей.

— Это разве не твой час?

— Я пока ещё никого не убила, спасибо, что спросил. В общем, это ультиматум. И боюсь, с учётом всего… никому из общин или даже отшельников не удастся остаться в стороне. Так что надо бы известить всех.

Гадливость в усмешке отца становится ярче.

— Известить — о том, что варги должны присоединиться к Кровавым?

— О том, что варгов не оставят в покое.

Она заставляет говорить себя ровно и проникновенно, хотя под пренебрежительным взглядом это непросто.

— Только не говори, что не читаешь знаки. Что не знаешь о безумии даарду. О Всесущем, который явно не в себе. О газетах, о Вириди из Акантора, Золотом Альянсе… Помнишь, ты говорил — мы должны хранить себя до часа? Ну так это он. Я понимаю твоё желание сберечь что есть, но укрыться не получится. Альянс явно хочет устроить охоту и на варгов тоже. Этот Истинный хочет вир знает чего со своими разговорами о чистоте и гармонии. И тут ещё Кровавые. И… это не всё. И если ты веришь, что…

— Я знаю, во что мне верить. А ты зря забыла это, хотя родилась в тот день.

Гриз застывает с приоткрытым ртом. А Джод Арделл на миг словно распахивается — и говорит, говорит с пророческой страстью, и серебринки в тёмной бороде играют, как росная паутина.

— Разве не ты была одержима им? Пропавшим. Вера потускнела за годы, но она осталась. Я слышал однажды… в час Огненного Мора явился Десятый Элементаль. Варг невообразимой силы. Ходящий в Пламени. И остановил Мор. Что ты хочешь сказать мне теперь — что вы хотите сказать мне все со своими знаками? Что близится новый Мор? Новая война? Но ведь мы не будем оставлены в ней. Природа уже сковала свой щит! В день твоего рождения она сковала его! Разве не верила ты в это ещё сильнее меня⁈ Или теперь ты и в этом разуверилась?

Гриз прикрывает глаза — и под ней мерещится ослепительная вспышка: белая площадь, заляпанная алым. До краёв полная пронзительным криком — это кричит мальчик, а в его глазах сквозит бескрайнее, безбрежное небо…

— Я много в чём разуверилась… за последнее время.

Она глядит снизу вверх, чуть приподняв подбородок. На отца, стиснувшего кулаки.

— Особенно я разуверилась в способности варгов защитить себя. Когда увидела тело одного из наших в Ракканте. Если Кровавые схватятся с прогрессистами, а вы окажетесь посреди… ты думаешь — Дитя Энкера защитит вас?

Вир побери,