жил в настоящей Африке и видел настоящего попугая. Прошлая дяди-Ленина жизнь – большая, как книга Фенимора Купера, уместилась теперь на маленькой черно-белой фотокарточке. Дядя Леня там в летчицкой форме стоит у самолета рядом с незнакомым мужчиной, щурится от солнца и держит на плече большого попугая.

Раньше перед Новым годом дядя Леня не запивал – готовился исполнять желания. Желание Аленка всегда загадывала заранее, а потом, в общем хороводе, у большой, похожей на разряженную цыганку елки еще раз про себя повторяла. Все остальные – и дети, и учителя, и строгая Татьяна Юрьевна – тоже повторяли про себя свои желания, а может, и загадывали на ходу. Дед Мороз дядя Леня смотрел в это время вверх – выше звезды на елке, выше лампы на потолке актового зала, выше печной трубы на школьной крыше. Дядя Леня передавал зареченские желания кому-то на небе. Тому, кто знал его по прошлой жизни.

Аленкины желания всегда сбывались. Варька говорила, это потому, что они слишком простые. Сама Варька на Новый год загадывала сложные желания, но они тоже сбывались, хотя бы наполовину. В прошлом году она загадала, чтобы восьмиклассник Денис Лисицкий пригласил ее на горку. На горку приглашают тех, с кем собираются ходить у всех на виду. Денис Варьку никуда не пригласил, но они два раза вместе возвращались из школы.

Аленка в этом году желание загадала сложное, сложнее всех вместе взятых Варькиных. И без дяди Лени оно точно не сбудется.

– Дорогие ребята, – Татьяна Юрьевна берет микрофон, и утренник сразу превращается в линейку. – У Деда Мороза перед Новым годом много дел, поэтому он задерживается. А точнее, опаздывает.

Директор школы смотрит на Родионовну, и та краснеет до самой прически.

– У наших уважаемых шефов, – продолжает Татьяна Юрьевна, – тоже очень много дел, и сейчас они вручат вам подарки…

– Подарки без Деда Мороза? Ишь чего удумали! – появившийся у елки дядя Леня опирается на обклеенный цветной бумагой посох и грозно шепелявит из-под ватной бороды.

– Дед Мороз! Дед Мороз! – кричит Аленка и дергает Владика за мохнатую ладошку. Владик кричит вместе с Аленкой, вместе с ним кричит Варька, и Снегурочка кричит, и Татьяна Юрьевна, и даже худенькая девушка из шефов хлопает в ладоши. Родионовна вместе со всеми не кричит и Деду Морозу не радуется. Она сидит одна на стуле и смотрит на ногти с красным лаком.

И снова рождается елочка, и кружится хоровод, и держатся за руки желания. Аленка зажмуривается, готовится повторить свое желание про себя – повторить правильно, так, чтобы понял дядя Леня и чтобы там наверху тоже поняли.

– А второго Деда в хоровод возьмете?

Аленка открывает глаза. У двери стоит новый Дед Мороз – Игорь Сергеевич. В одной руке он держит газету, в другой – клетку. В клетке – птица с зелеными и красными перьями.

– А у меня тоже есть подарок, – объявляет новый Дед Мороз.

Родионовна встает со стула и поправляет прическу.

– И подарок мой, – Игорь Сергеевич улыбается в белые приклеенные усы, – для главного Деда Мороза нашей школы.

Игорь Сергеевич протягивает дяде Лене газету. Тот смотрит в газету, и Татьяна Юрьевна тоже в нее смотрит. «Где мои очки?» – спрашивает Родионовна и роется в сумочке. А потом все плачут и смеются, а новый географ рассказывает, что газету увидел случайно и сразу узнал фото – то самое, где дядя Леня с самолетом, незнакомым мужчиной и попугаем. И что этот мужчина ищет дядю Леню, потому что тот его спас, и он думал, что дядя Леня в госпитале умер, и все время искал, и надеялся, что он жив.

Шефы раздают пластмассовые будильники с конфетами. У высокого мужчины покраснел нос, а худенькая девушка всхлипывает.

Аленка берет подарок и подходит к клетке с попугаем. Птица сидит тихо, смотрит с любопытством. Она маленькая и совсем не похожа на того, черно-белого, попугая с дяди-Лениного фото. «Я хочу уехать с мамой и хочу остаться здесь», – повторяет про себя Аленка и идет со своим желанием к выходу. Спускается со школьного крыльца, доходит до развилки – налево дорога уходит к станции, правее – сворачивает к дому. Аленка задирает голову. Замерзшее солнце прячется за серое облако.

Юлия Асланова

С историей

– Чего сидим, небо коптим? – вырвалось у меня при виде тоскливых девчачьих лиц. Ксенька и ее подруги рассредоточились по диванам и креслам в нашей гостиной: кто-то тыкал пальцем в телефон, кто-то ковырял оливье. Новогодняя ночь, как-никак.

– Хва-атит, – протянула Ксенька. – Ты прям как мама.

– Это называется «юмор». Ладно, счастливо оставаться.

Подхватив сумку, я вышла в прихожую, надела пуховик и в последний раз оглянулась на девчонок. Ничего не изменилось.

– Не разнесите квартиру, хохотушки!

Едва слышный хмык проводил меня за двери.

«Вот как у них это получается! – думала я, сбегая вниз по лестнице. – Четырнадцать лет, а радости от жизни – ноль. Черные худи, волосы на лицо, книжки непонятно о чем. И главное, музыка – жуть!»

Я прислушалась. Ну точно, опять врубили своих «драконов». Насмотрятся аниме, а потом лежат на диване, глаза в потолок. Вот я, например…

«Ну да, да, ты в четырнадцать уже работала, круто. Маме помогала, – услышала я в голове раздраженный голос Ксеньки. – Хотя это и незаконно».

Мы спорили с ней постоянно. До слез и криков. В детстве я как-то не замечала, что сестра может быть такой упертой. Честно говоря, я ее вообще особо не замечала. Отводила в школу, забирала иногда, еду готовила. Пару раз ругалась с ее обидчиками во дворе. Но так, чтобы болтать по вечерам или обсуждать что-то, – нет, мы совсем разные.

Я вышла из подъезда: без десяти десять, смена вот-вот начнется. Хорошо, что кафе за углом – успею.

На улице было морозно и снежно, вдалеке слышались голоса. Наш дом немного в стороне, но сто`ит вывернуть за угол и пройти до перекрестка – вот уже и центральная улица. Сразу шумно, весело и ярко. Новогоднее настроение, салюты до стратосферы.

Выдохнув облачко белесого пара, я ткнулась в него лбом – это мне Ксенька показала, когда была помладше. «Так можно догнать свое дыхание», – важно заявила она, и мы всю дорогу домой играли в «догонялки».

Кафе «Бирюлевское Макиато» переливалось гирляндами и выглядело уютно и пусто. Впрочем, я и не ждала особых толп, потому что до Нового года все пьют алкоголь, после – трезвеют, запуская петарды, и ложатся спать. Разве что промерзшие любители салютов захотят выпить чаю, но даже это случается нечасто.

Охранник Вадим стоял у окна и, увидев меня, приветственно помахал рукой.

Вадим – мамин знакомый, он ей и сообщил о том, что им требуется бариста. «Ничего сложного, рисовать сердечки на капучино и наливать „Бейлис“ в ирландский кофе. Твоя