– А как же правда? Я не могу смотреть Альме в глаза, зная, что́ вы от нее скрываете. Прошу, подумайте над моими словами. Она имеет право на правду.

Эстер медленно вдохнула соленый воздух.

– Сегодня я им все расскажу.

Бакстер сразу почувствовал облегчение.

– Точно?

– Я долго думала после нашего вчерашнего разговора. Моя ложь зашла слишком далеко.

– Понимаю. – Он приобнял ее за талию и притянул к себе. – Никто ведь нам не обещал, что будет легко?

– Так и есть, – прошептала Эстер.

Он даже боялся представить, что ей пришлось пережить за последнее время.

– София вас очень любила бы, мне кажется. И не только потому, что вы ее мать. Она любила бы вас за ваши качества: за отношение к Мии, за готовность сражаться за своих детей.

– Я скучаю по Софии каждый день, хотя и не знала ее.

– Вполне объяснимо. Связь матери с ребенком зарождается, когда малыш находится у нее во чреве, а не когда он делает первый вдох. И я не сомневаюсь, что такая же крепкая нить связывает вас с Рудольфо, несмотря на все его проступки.

Не скрывая своей боли, Эстер кивнула. Правда была суровой, и признание требовало мужества.

– Я потеряла Софию. Потеряла мужа. – Еще чуть-чуть, и она лишится самообладания. – Я не могу потерять единственного сына. Просто не могу.

Бакстер обнял ее крепче, не зная, что ответить. Он не стал навязывать Эстер свою точку зрения, а просто поцеловал ее в макушку.

– Есть в воде какая-то тайна. Словно она знает ответы на все вопросы, – вздохнула Эстер. – Иногда ответы прячутся среди волн, но рано или поздно всплывают на поверхность.

– Знакомое чувство.

Они улыбнулись друг другу. За те дни, что Бакстер провел на ферме, он начал лучше понимать Эстер. И дело было не только в том, что она, как и Бакстер, родилась под знаком Рыб (они выяснили это пару дней назад). Они оба были заблудшими душами. Иногда нам кажется, что у стариков есть ответы на все вопросы, но и из этого правила есть исключения.

– Как будет «море» по-испански? – спросил он. – ¿Mer?

Эстер помотала головой.

– El mar. Но если вы поэт, то не возбраняется использовать женский род. La mar.

– La mar. Красиво. Мне нравится. У моря женская душа. Согласны? Так же, как и у тех кораблей.

– Точно.

– Я очень рад, что мы приехали, – произнес Бакстер. – И не только из-за Мии. Мне тоже отпуск пошел на пользу. Встреча с вами, с Альмой и остальными членами семьи помогла смириться с потерей Софии. У меня такое чувство… не знаю, Эстер… как будто всему этому было суждено случиться. Что бы нас сюда ни привело, мы от этого только выиграли.

Эстер улыбнулась.

– Я тоже. Я была на седьмом небе от счастья, когда ждала приезда Мии. Но никогда не подумала бы, что мне так поможет знакомство с ее отцом. – Она похлопала его по руке. – Моей Софии с тобой очень повезло.

Бакстер зарделся и с трудом не отпустил шутку, что он совсем не подарок. Да, иногда нужно подчиниться нахлынувшим чувствам, не пряча и не маскируя их.

Неожиданно ему вспомнился момент знакомства с Софией. Они познакомились в кофейне. Бакстер не забыл мгновение, когда они впервые встретились взглядами. Он сжимал в руках гитару, а София подошла к нему со словами, которые, если задуматься, оказались чертовски пророческими.

Бакстер понял, что они оба пропали, как только их глаза встретились. София улыбалась ему, не отрывая взгляда, словно они старые друзья. Он улыбался в ответ. Без сомнения, уже в первые несколько секунд между ними возникло притяжение.

– Хватит, – приказал он себе, вдруг осознав, что произнес последнее слово вслух.

– Прости, не расслышала?

Пытаясь скрыть невероятное чувство тоски, охватившее его, он ответил спокойным тоном:

– Сам с собой разговариваю. Случается, когда ты пишешь песни… – Признаться, временами было приятно заново пережить моменты, связанные с Софией, но Бакстеру не терпелось оставить воспоминания в прошлом и начать новую жизнь.

Глава 30

Великая пирамида

В районе порта широкая, обрамленная с двух сторон пальмами пешеходная дорожка вилась между каменистым пляжем и шеренгой ресторанов, где посетители неспешно попивали кофе с молоком, колу с ломтиками лимона, а некоторые – даже пиво или вино. В тарелках можно было увидеть натертые томаты, омлет с гренками и наструганный хамон.

Альма повела их вниз по ступенькам к галечному пляжу, где упала на колени и занялась раскопками. Мия быстро присоединилась к ней. Маленький мальчик размахивал пластмассовым мечом, сражаясь с невидимыми пиратами. Рядом сидела пара влюбленных, глядя на танцующий на ветру рой парусников.

– Пап, иди сюда! – позвала Мия и помахала Бакстеру рукой. – Смотри, что я нашла.

Бакстер подошел к ней и, присев на корточки, взялся разглядывать целую горсть замечательных находок: ракушки, которые он видел первый раз в жизни, и старые осколки узорчатой терракотовой плитки, отшлифованные морской водой до округлой формы.

– Солнышко, они чудесны, – сказал он, подобрав зеленое морское стеклышко.

– Будешь с нами копать? – спросила Мия.

– С удовольствием! – Что ему раньше мешало участвовать в ее играх? Обычно он стоял в стороне и наблюдал, как дочка ковыряется в песке или играет. Он же взрослый.

После поиска сокровищ они сидели на гальке, изучали добытые трофеи и наблюдали, как холодный ноябрьский ветер гонит парусники на восток. Мию переполняла радость, и Бакстер всем сердцем наслаждался видом счастливой дочери.

Наконец они вернулись в машину и поехали на пляж Плайя де Реналь, приютившийся в скалистой бухте на южной стороне. И здесь вдоль ведущей к пляжу и морю дорожки выстроились в ряд рестораны с широкими террасами.

Мия увидела возвышающуюся на пляже канатную пирамиду, покорить которую пытались несколько детей. Кто-то из них карабкался вверх, кто-то просто висел.

– Можно я тоже? – спросила девочка, дергая отца за руку.

Бакстер оценивающе осмотрел сооружение и счел его слишком высоким. Один мальчик успел взобраться на самую вершину. «Если сорваться, не дай бог, можно и руку сломать».

– Я пойду с ней, – сказала Эстер и указала рукой на ближайший к пирамиде ресторан. – А вы пока найдите нам столик.

Бакстер несколько напрягся. Он-то надеялся, что не окажется с Альмой наедине. Если дойдет до откровенного разговора, придется все выложить как на духу.

Он глянул на Мию и произнес:

– Солнышко, обещай, что не поднимешься выше, чем до середины.

– Обещаю. – Она развернулась, перепрыгнула ограждение и по белому песку рванула