Когда подошел официант – как выяснилось, англичанин, – Альма заказала сардины на гриле и dos copas de vino blanco (два бокала белого вина). Изнутри доносились звуки клубной электронной музыки, столь популярной на Ибице. Альма объяснила, что Хавея всегда привлекала экспатов. Они могли здесь прекрасно обходиться исключительно английским

– Значит, Хавея – хорошее место, чтобы тренировать навыки жизни в Испании, – заметил Бакстер, ощущая необычайную легкость и спокойствие, несмотря на то что после поцелуя в пещере между ними осталась некая недосказанность и она до сих пор витала в воздухе. Важнее было другое. Имея в союзниках Эстер, он знал, что со всеми тайнами скоро будет покончено.

Альма из вежливости улыбнулась и начала барабанить пальцами по столу, словно ждала от него каких-то слов. Но каких? А нельзя обойтись без выяснения отношений? Понятно, что она от него ничего не требовала. Вспомнились родившиеся вчера строки. «В этом мире иллюзий полюбил я тебя, но не знал, что ты тоже видение».

Он заерзал на стуле, подвигал столовые приборы и устремил взгляд на Мию, которая в этот момент преодолевала первые перекладины. Эстер расположилась на скамейке рядом.

Альма и Бакстер сидели молча, пока не вернулся официант. Сделав несколько бодрящих глотков холодного verdejo, Бакстер первым нарушил тишину:

– А какая она, Валенсия? – он спросил про столицу провинции, расположенную в часе езды на север, желая пустить беседу в более непринужденное русло.

Альма усмехнулась, словно поняла его намерение.

– Там спокойнее, чем в Мадриде или Барселоне, но суеты все равно больше, чем я привыкла. Город очень красивый. Есть парк Турия, разбитый на месте бывшего русла реки, протяженностью несколько километров, проходит через весь город. Там катаются на велосипедах, бегают. В конце парка, у воды, находится оперный театр, авангардистский Город искусств и наук и океанариум. Архитектура очень… вы сказали бы, полагаю, футуристическая, как в «Звездных войнах». Рестораны там просто потрясающие.

– Я люблю такое. – Одним глазом он продолжал наблюдать за Мией, которая, судя по всему, уже нашла друзей.

– Так в чем дело? – сказала Альма, устав притворяться. – Ты злишься на меня, потому что я не рассказала тебе про мамину болезнь?

Легкая салонная беседа закончилась.

– Нет. Я все понимаю. Кто мы такие? Незнакомцы, которые вдруг ворвались в вашу жизнь; я, скорее всего, поступил бы так же. Важнее другое. Мне искренне жаль, что у Эстер серьезные проблемы со здоровьем. Тем более она еще слишком молода.

Альма посмотрела на Эстер.

– Да, так и есть.

– Сегодня я хочу все рассказать Мии. Эстер я уже предупредил.

Альма развернулась обратно к столу и начала вертеть в руках бокал, обдумывая его слова. Затем подняла взгляд на Бакстера.

– Думаю, правильное решение.

Тот кивнул. Она смотрели друг другу в глаза, и он едва сдерживался, чтобы не рассказать о Рудольфо. Бакстер считал, что молчанием он предает ее. Угрызения совести заставили его отвести взгляд.

– Я не сомневаюсь в том, что поступил правильно, когда привез дочку сюда. Больно, что сейчас я должен все это отобрать у нее. Она получила долгожданный подарок и сияет счастьем, а я теперь лишу ее общения с тобой и Эстер… возможно, лишу Испании.

Альма покачала головой.

– Прекрати, – отрезала она.

Бакстер выругался про себя.

– Просто я уже голову сломал, пытаясь понять, что происходит. Выкладывался ли я полностью, как отец? Ругаю себя, что не нашел вас раньше, ведь сколько времени мы потеряли. Времени, которое Мия могла провести среди вас. Благодаря вам она первый раз в жизни почувствовала себя частью большой семьи, которой ей всегда не хватало. Это-то меня и пугает больше всего. Как она перенесет отъезд?

Как ни дико, теперь возвращение домой воспринималось как поездка на чужбину. В глубине души Бакстер понимал, что место Мии здесь, среди Арройо. Он вдруг подумал о человеке, который выхаживает раненое дикое животное. В конце концов животное поправится, и если у него есть крылья, оно захочет их расправить, если у него есть мать, оно захочет ее увидеть, если у него есть сородичи, оно захочет вернуться в стаю. А вдруг Мии жизненно необходимо находиться в своей стае? Но что тогда делать ему?

Альма с любопытством наблюдала за ним, словно ждала, когда он приструнит свои мысли. Когда Бакстер, наконец, осмелился взглянуть на нее, она промолвила:

– С Мией все будет хорошо, где бы она ни находилась. – По какой-то причине он верил ей. Девушка-видение. А вдруг все, что она говорит, ему только кажется?

Официант принес миску с оливками и шесть больших запеченных сардин. Одну из них Альма положила на тарелку Бакстеру, вторую положила себе. Тоже пребывая в задумчивости, она притихла и замкнулась в себе.

Бакстер решил не лезть к ней в душу, поэтому спросил:

– И как это есть? – Пожалуй, для них обоих лучше делать вид, что поцелуя не было.

Альма ловко отделила верхнее филе и извлекла косточки из оставшейся части. Бакстер повторил операцию, взял в рот кусочек рыбы и поразился, насколько хорошо ее солоноватый вкус гармонировал с verdejo.

– Серьезно?! – воскликнул он. Невероятный вкус вернул его в реальность.

Альма лишь хихикнула в ответ.

– А я говорила.

Видит бог, он будет скучать по этой жизни.

Покончив со второй сардиной, Альма сделала глоток вина.

– Ты очень хороший человек, Бакстер-на-все-руки. И воспитал чудесную дочь. Хватит корить себя.

Он вытер рот салфеткой.

– Согласен. С сегодняшнего дня это станет моей главной задачей.

– Рада слышать.

Они обменялись долгим взглядом. Как живые, возникли мгновения, проведенные вместе за последние несколько дней. Бакстер не мог не признать, что Альма перевернула его жизнь. И даже если в Испанию его привела София, эстафету приняла именно Альма. Она помогла ему почувствовать дух Испании. Отдала ему гитару своего отца и приобщила его к музыке фламенко. Опять-таки благодаря Альме он понял, что не все в жизни можно исправить. Как бы она ни любила свое поместье и какой бы глубокой ни была ее связь с этой землей, она смиренно приняла решение двигаться дальше. Ее отказ от борьбы был достоин восхищения.

– Иногда в жизни важно просто смириться, правда? – Он говорил не с Альмой.

Она не поняла, что Бакстер обращается не к ней.

– Ты о чем?

– Ведь здорово, что ты способна отказаться от поместья, не изводя себя. Я видел, как ты горишь делом, а сейчас легко все отпускаешь. Я даже не думал, что так можно. Твой пример вдохновляет, Альма.

– Спасибо! – Она любезно приняла комплимент.

– За эти десять дней в