Шрифт:
Закладка:
– Думаешь, сможешь отсечь и мне что-нибудь? Не забывай, Журавлева, я все-таки учился на Ракиуре и могу причинять боль прикосновением пальцев.
– Опять про пальцы! Можно не сейчас?!
– Можно, – направился он в прихожую. – Я к Огоньковой. Тебя ждать, напарник?
– Нет, – не оборачивалась я.
– Как скажешь. Желтую прессу только завтра не покупай.
– Шантаж и давление?
– Это ты читала главу пять, я ее только пролистывал.
– Главу шесть! – резко обернулась я. – Когда вы уже запомните!
Схватив куртку, я рванула следом за Камилем, косо поглядывая на комод, у которого отрубила Максиму фаланги.
– У меня на ноге шесть пальцев, а у Макса на руке теперь четыре.
– Значит, суммарно у вас как у всех нормальных людей, – резюмировал спокойным тоном Смирнов и протянул мне свою вельветовую куртку с мягкими коричневыми заплатками на локтях.
– У меня есть.
– Под твоей будет заметно.
– Что именно?
– Прослушку. Бригада уже подъехала.
И он не пошутил. В паре улиц от больниц был припаркован служебный минивэн, на который я уставилась, как олень на фуру в свете фар. Сразу вспомнилась пострадавшая Наталья, вышедшая на трассу с гитарой.
Камиль объяснял, что будет происходить:
– Два провода. Я спущу их вдоль боков и закреплю скотчем на спине. Адаптер будет спрятан за поясом. Телесный наушник у тебя в ухе. Говори о деле, ничего лишнего. Главное, выясни, зачем она позвала тебя. Кира… Кир? Ты готова? Ты меня слушаешь?
– Вы извращенцы? – протянула я руку к машине. – Хотите, чтобы я зашла в белый минивэн и повернулась к кому-то спиной?! А ничего, что примерно на таком же белом меня похитили? Ничего, что мне… то есть… короче, у меня изрезана спина?!
– Черт, – согласился Камиль, – посттравматический синдром. Ты танцевала с Максимом, когда произошел штурм в той лесной избе. Не думал, что тебя это тронуло.
– Это была защитная реакция! И вообще, у меня есть сердце, Камиль. Я еще не труп.
– Закреплю технику сам. Поворачиваться спиной не надо. Вон парк. Идем туда.
Камиль поставил чемодан с оборудованием на лавку в сквере. Он озирался, а я смотрела на прогуливающихся мамочек с колясками и пару бабулек с пекинесами.
– Пошли в туалет. В кафе, – предложила, решив, что людей слишком много.
Камиль вытащил из нагрудного кармана чехол, извлек скальпель и зафиксировал им дверь, чтобы никто не вошел в женский туалет, где мне установят записывающее оборудование.
Я сняла его вельветовую куртку и несколько замедлилась в движении, чтобы стянуть через голову футболку. То есть три.
– Не нужно, – остановил он мои руки. – Я закреплю прямо так. Готова?
Он оттянул край футболки, потом еще один и еще.
– А я думал, ты наконец-то набрала пару кило, а ты набрала пару маек.
– Такая мода.
Я зажмурилась, но Камиль произнес:
– Не закрывай глаза. Я сам.
Камиль установил прищепку под тканью на ободке спортивного топа, ни разу не прикоснувшись к коже. Мягкий медицинский скотч сковал меня полосками зебры возле ребер слева и вниз по мышцам пресса. Прохладный провод скользнул по пояснице вдоль границы джинсов.
Все это Камиль проделал, закрыв глаза.
– Аккумулятор, – комментировал он. – Я надавлю и спрячу его в брюках. Теперь скотч для надежности.
Рулон скотча облетел вокруг моей талии пару кругов.
– Дышать можешь?
– Хуже, чем в корсете. А как снимать?
– Срежу. Быстро. Ты не почувствуешь скальпеля.
– Начувствовалась уже на всю жизнь…
Я кивнула, возвращая его куртку на плечи.
– Вот, вставь в ухо, – протянул он передатчик. – И волосы распусти, чтобы прикрыть.
Я стянула резинку с макушки, раскидывая пряди по плечам. Камиль поправил с той стороны, где из петли торчал кругляш объектива размером с монетку.
– Ты встречаешься с подругой, Кира. Остального для тебя не существует. Забудешь про оборудование, и никто ничего не заметит.
Я вышла из туалета, вышла из такси, вышла из арки между домов, сворачивая в сторону больницы. На перекрестке бабушка продавала гладиолусы, и я купила все пятнадцать белых цветов.
Через наушник услышала голос Камиля:
«Не трогай ухо, не тереби волосы. Успокойся».
– Меня кроет, Камиль, – шла я через проходную. – То, что она сделала с собой… я тоже могу? Я тоже скоро вылью себе на голову что-то расплавленное на газовой плите?
«У тебя электрическая», – ответил наушник.
– Скажи, дело хоть движется? Что по белому минивэну, который похитил нас с Максом?
Наушник прошуршал:
«Автомобиль зарегистрирован на старую фирму ООО «Кастрюльная», принадлежавшую Константину Серому и Максиму Воронцову. Их айти-компания, где они внедряли проект приложений для умных домов».
– Минивэн был угнан?
«Заявление об угоне не подавали. Не отвлекайся, Кира. До Якутска лететь семь с половиной часов. Будет время обсудить».
Возле палаты Полины на черных офисных стульях сидели двое охранников. Я представилась и протянула паспорт:
– К Полине. К моей подруге, – добавила я, – она хотела меня увидеть.
Охранник провел металлоискателем вдоль расставленных рук и ног.
«Без паники, – шуршал наушник, – у тебя все из пластика».
– Снимите бейсболку, – попросил меня бодигард.
Промяв шапку, он вернул ее.
– Дизайнерская вообще-то! – недовольно закатила я глаза.
«Отлично, – подбодрил Камиль, – играй роль, как в учебнике… ну, знаешь в каком».
Меня провели в палату. На широкой постели с толстым матрасом лежала Полина. Голова у нее была забинтована, а сверху она нацепила яркий розовый парик. Отложив пульт, она радостно вскрикнула:
– Кира! Ты пришла!
– Привет, Поль, – положила я цветы рядом с ней, – ты как? Тебе не больно?
– Все неплохо… вроде бы. Говорят, волосы расти с левой стороны не будут. Я вот примеряю, – повернулась она к целой коробке париков. – Какой цвет мне идет?
– Тебе все пойдут.
– Будешь? Угощайся, – кивнула Полина на виноград. – Его Максим принес! Такой он заботливый у тебя!
Я повернулась к протянутой ею миске, и мое ухо чуть не выплюнуло наушник, так громко я начала задыхаться и кашлять.
«Кира, что? Ничего не ешь и не пей! Так, к тебе заходит группа!»
– Нет! – выкрикнула я. – Это виноград! У меня аллергия! Аллергия… на сорт «Дамские пальчики»…
«Отбой!» – дал указание Камиль.
– Я не знала, прости, – Полина поскорее отодвинула миску. – Макс грустный был, когда пришел. И рука у него перевязана. Вы что, с мотоцикла упали? У тебя вон тоже бинт торчит и запястья красные.
– Это от стяжек.
– От стяжек? Ну, вы даете…
«Кира, – напоминал Камиль, – переходи к сути, узнай, что она хотела тебе сказать?»
– Поль, знаешь… я у тебя нелегально
