чем же дело?

– Это не имеет значения.

– Нет, имеет.

Если требуется невинная ложь, чтобы скрыть подлинную причину, то эта причина должна быть ужасной. Он не знает, что я сплетничала с Китти насчет того, что он готов к новым отношениям. Если он приплетет сюда призрак Нив, это будет еще одна невинная ложь. Кажется, я знаю, что сейчас произойдет, но предпочла бы услышать что угодно. Что угодно – но только не то, что он, быть может, собирается сказать.

Возможно, это?.. Нет, конечно же нет…

– Я действительно хотела бы услышать это.

– Зачем? С какой целью?

– Это лучше, чем теряться в догадках, – отвечаю я, ощущая комок в горле.

Опрометчивое требование: я понятия не имею, действительно ли это лучше, чем теряться в догадках. В пабе теперь стало неуютно, темно, тихо и как-то тревожно. Искра между нами погасла и теперь дымит, словно оплывшая свеча. Лукас отводит взгляд, затем смотрит прямо мне в глаза.

– Ты у меня ассоциируешься с одной из худших ночей в моей жизни.

Мы пристально смотрим друг на друга.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Уверен, что знаешь.

– Но… – Мой голос прерывается. Я не готова. У меня было двенадцать лет, чтобы подготовиться, но я не готова.

– Вспомни прошлое. Нам было восемнадцать лет, и мы были, как это когда-то называлось, «влюбленной парой».

Значит, он все время знал, кто я. Худшая ночь в его жизни? А я-то все это время не знала, что он чувствует.

Наверное, мое лицо становится мертвенно-бледным. Лукас говорит:

– Да, я притворился, будто не помню тебя, когда Дев не оставил нам выбора. Он заставил нас работать вместе. Я думал, так будет легче.

– Ты же босс. Ты мог сказать, что не станешь работать со мной.

Это не имеет отношения к делу. Но мне нужно что-то сказать, чтобы выиграть время и привести в порядок мысли. Значит, он знал?

Такси сигналит, и мы оба игнорируем это.

– Я не хотел наказывать тебя за то, что случилось в другой жизни. Правда, теперь мне совершенно все равно. Но вообще-то, я мог выбирать из всех барменш в Шеффилде. И я бы предпочел нанять ту, которая не разбила мое сердце.

И он говорит это мне теперь?

– Я разбила твое сердце? – спрашиваю я.

Лукас не отвечает.

– Ты разбил мое сердце, – говорю я.

Лукас смеется. Он действительно смеется.

– Хорошая попытка. Думаю, тебя подводит память.

Можно было бы так много сказать, но я совершенно не готова. Я не знаю, как обсуждать это в атмосфере враждебности, когда еще чувствую прикосновение его губ к моим.

– Но… ты не хотел меня? – спрашиваю я.

Лукас бросает на меня взгляд – тяжелый, сардонический, полный презрения.

– Да, это так. После я не хотел тебя.

Время на мгновение замирает. Я тихо стою, не произнося ни слова. Принимаю свое пальто у Лукаса, беру сумку со стула и ухожу.

– Доброй ночи? – говорит он с сарказмом и в то же время с надеждой.

В ответ я хлопаю дверью у него перед носом.

38

Я надеялась, что когда проснусь, то почувствую себя иначе. Нет, это не так. Мне еще хуже. Но поскольку теперь нечего терять, я чувствую, как прибывают силы, о которых и не подозревала.

Прибыв на свою смену, которая начинается перед ланчем, я ловлю Дева. Он собирается ехать за новой мебелью. Как мне сказали, Лукас появится во второй половине дня, что вполне меня устраивает.

– Боюсь, придется предупредить, что я увольняюсь. Мне нужно отработать неделю за первые шесть месяцев?

Он потрясенно смотрит на меня.

– Для таких драгоценных работников, как ты, этот срок зависит только от твоего желания. Да бог с ним. Куда ты уходишь? Какой подлый ублюдок переманил тебя?

– На самом деле в никуда. Я скопила немного наличных и собираюсь обдумать свои перспективы. Не могу же я вечно наливать пинты, – отвечаю я со слабой улыбкой. Я действительно накопила денег. В «Уикер» платят фантастически хорошо, и меня осыпали бонусами. К тому же я была так занята, что почти ничего не истратила. Мне в самом деле не следовало бы уходить отсюда.

Но я не могу остаться.

Девлин опечален.

– О нет… Ты же стала почти членом семьи. Может быть, обсудим? Скажи, могу я предложить тебе что-нибудь, чтобы заставить остаться? Или ты твердо решила? Знаешь, Мо иногда хочет, чтобы я сам угадал ответ.

Я смеюсь:

– Честное слово, никаких игр разума. Все действительно так.

Это не совсем правда, но я не собираюсь просвещать Дева.

Конечно, Лукас скоро узнает. Но когда он наконец прибывает в пятом часу, он уже в курсе. Наверное, Дев послал ему сообщение. С того места, где я стою, мне видно, что у них еще не было возможности обменяться парой слов.

Когда Лукас появляется, он пристально смотрит на меня, затем молча удаляется. В то время как Китти довольно непринужденно обслуживает посетителей в баре, Лукас кричит мне из кухни.

– Ты можешь подсказать, где лаймы? – спрашивает он, придерживая ногой дверь.

– Разве они не на верхней полке холодильника, как обычно?

Он не отвечает, и, собравшись с духом, я захожу на кухню. Он закрывает дверь с резким щелчком и встает спиной к ней.

– Ты увольняешься?

– Да.

– Почему?

Я избегаю его взгляда и поэтому не знаю, пытается ли он заглянуть мне в глаза.

– Я сделаю перерыв. У меня есть немного денег, которые я…

– Да, я знаю то, что ты сказала Деву. Ты уходишь в никуда. Но почему ты на самом деле уходишь?

Я пожимаю плечами, водя носком туфли по краю линолеума.

– Как ты сказал, тебе не нужны осложнения с теми, с кем ты работаешь.

– У нас нет никаких осложнений. Мы ничего не усложнили.

Ну да. Мы не переспали, я отфутболил тебя, так что все прекрасно. Я так сердита, что с трудом сдерживаюсь.

– Ты считаешь, у нас нет проблем? После того что ты мне сказал? – спрашиваю я.

Лукас явно растерялся, он испуганно смотрит на меня. Мы поменялись ролями: теперь он хочет от меня того, что я не желаю дать. Это слабое утешение, но все-таки утешение.

– Я же сказал, что ворошить прошлое – это плохая идея. Но ты хотела знать.

– Хотела. И теперь, когда все сказано, ничего не изменишь.

– Значит, я наказан за то, что сказал тебе то, что ты хотела знать, а тебе не понравилось сказанное?

– Ты наказан? Ха. Уверена, ты сможешь найти замену, выбирая из всех барменш Шеффилда.