— Странная конструкция, — недоумевал «Макс». — Может ВСУшники в впопыхах забыли подложить под мины гранату?

— Правда странно, — подтвердил я. — А мины, где, которые вы вчера ставили? — спросил я у «Макса». — Их что-то на дороге не видно.

— Хер его знает, — удивился он. — Там какая вышла история. Вызвали мы минера из Зайцева — «Вилюра». Он нам рассказывал, что в Сирии минировал, и мосты взрывал! Зевс-громовержец короче! Чешуей блестел, в общем, — с эмоциями рассказывал «Макс». — Ну, хер с ним. «Бас» говорит: «Давай мост танковый сделаем гирляндой. Свяжем их веревкой, подмаскируем веревку и в секрете посадим бойцов. Тут поближе. Метрах в тридцати».

А он нам типа: «Не учите меня! Я сам вам все расскажу!». Взяли мы с «Басом» по три штуки и приволокли сюда.

«Макс» зло сплюнул сквозь зубы.

— Хоть бы одну взял и помог принести. Приволокли, значит, взвели и выставили их, просто разбросав по асфальту в шахматном порядке. А пока расставляли по нам начал лупить «Сапог», ну и еще там что-то летело. Короче, приключение целое. Еле поставили, короче. Этот минер с перепугу под ноги стал себе стрелять, а потом просто свалил. Нашли мы его уже в траншее. Я ему говорю: «Помоги оружие забрать отсюда и отнести в “Рехау”», а он мне: «Не могу. Дыхание сбилось!».

И съебался. Ну оттащили мы сами с «Басом» все оружие, приходим, а он там лежит, в спальник закутался и курит нервно. Навоевался, значит.

«Макс» растерянно посмотрел на меня.

— А где теперь эти мины я не знаю. Честно, «Констебль».

«Макс» со своими бойцами из взвода эвакуации забрали двух «двухсотых» и потащили их на завод, а я остался решать вопрос с минированием позиций.

— Ну что, бойцы? — задал я пространный вопрос пацанам. — Нам важно повторно заминировать позицию «ТМками», но теперь намного ближе к нашим позициям. Предыдущие мины, видимо, ночью сняли украинцы и увезли с собой.

Основной нашей задачей было: «Закрепится намертво и выравнивать фронт». Стратегически важно было заминировать дорогу, чтобы они не смогли заскочить к нам на технике с десантом и выбить с этой позиции под прикрытием пулеметов, установленных на БМП — боевых машинах пехоты. Минирование могло помочь предотвратить это подрывом вражеской техники. Всю ночь ребята ползали и устанавливали минные заграждения, которые я помечал на планшете. Мы установили мины в шахматном порядке метрах в тридцати от нашей передовой позиции и на всякий случай заминировали подходы к позициям по всему периметру. Делать все это приходилось ночью, так как с их основной позиции, которую я назвал «Остров», по нам постоянно отрабатывали снайпера.

С запада, где командовал «Айболит», были большие разрывы между укрепами, доходившие до трехсот метров. Это позволяло удерживать сектора и маневрировать во время работы. Я продолжал ежедневно ходить по траншеям и как заклинание повторял бойцам, чтобы они окапывались. Об этом же я рассказывал каждому прибывающему пополнению. Они смотрели на меня как на инопланетянина. Как и нам, в учебках им рассказывали, как нужно штурмовать окопы и брать здания.

А рассказать о том, как выживать в чистом поле, — забыли.

И о том, что во время обстрела хочется превратиться в крота и зарыться от страха в глубину метров на десять, чтобы не слышать и не видеть разрывов, их тоже не поставили в известность. Им, как и нам, сказали: «Пацаны, это война. Будет страшно. Будут потери. Но вам нужно это вынести!». Но нужно было не выносить, а выживать — выполнять боевую задачу.

— Копать — это заземление. Ты всю свою негативную энергию закапываешь в землю. Двойная польза: и о плохом не думаешь, и готовишь запасные позиции.

По их испуганным лицам, я понимал, что нужно заканчивать на позитиве.

— Когда начинается минометный обстрел, корректировщик к тебе подтягивает мину. С первого выстрела, в блиндаж он не попадет. У вас будет время для маневра. Вы запрыгиваете в этот одиночный окоп, и вероятность уехать назад в пакете уменьшается. Вам ясно?

Они кивали головой.

— Даже если вы меня не услышали, моя задача была предупредить вас.

С Жениной позиции был очень хороший обзор на поля и часть города, который стоял на возвышенности. «Айболит» с ребятами постоянно делали вылазки и добывали полезные сведения. Так мы провели еще неделю прощупывая украинцев в позиционных боях. На этот момент, у нас появилось много трофейных тепловизоров и коллиматоров, которыми бойцы активно пользовались и днем, и ночью.

Первый отдых

С того момента, когда группа Жени ушла брать самый первый украинский блиндаж, мы с ним не виделись. Рация в окопах — это местная социальная сеть. Благодаря постоянной связи по рации, у меня было полное ощущение ежедневного присутствия «Айболита» в моей жизни. Все это время он был в окопах и не имел возможности ходить в Зайцево или на завод, где можно сменить обстановку.

— «Айболит» — «Констеблю»? — вызвал я его вечером. — Приходи ко мне, нас командир в баню зовет.

— С удовольствием! — радостно откликнулся он.

Через час он пришел ко мне в блиндаж. Вместо Жени, который уходил двадцать дней назад в первый штурм, я увидел здорового и заросшего рыжей бородой прекрасно экипированного бывалого фронтовика. Мне было сложно поверить, что мы встретились. Но он был здесь!

— Привет, командир, — с улыбкой сказал Женя и мы крепко обнялись. Он по-прежнему был таким же спокойным и добрым великаном, как раньше.

— Когда мы общаемся по-братски, зови меня просто по имени, или позывному. Командир — это для официоза. Ок?

— Без базара. Договорились, — с легкостью ответил он.

Мне было даже неловко перед ним, потому что я считал, что они там на передке больше работают. Убеждение, что «самый уважаемый человек — это не начальник, а простой мужик-работяга», мне привили с детства. Хотя мы находились почти в одинаковых условиях, и моя ответственность, конечно, была выше, но я все равно не мог избавиться от чувства ложной вины перед пацанами, сидящими в окопах. Мы сели попить чаю перед дорогой, и у нас пошел сугубо деловой разговор о войне.

— Тут и тут у них расчеты ПЗРК. Когда прилетают наши «Грачи», они стараются их сбить. А вот с этой стороны, примерно на удалении километра, по ночам слышна техника, — показывал мне на карте Женя и комментировал.

— Хорошо. Еще что-то слышал?

— Остальное я докладывал.

— Спасибо большое. Вы лучшие! — с удовольствием поблагодарил я всю его группу в его лице.

Мы выдвинулись с ним в Зайцево и быстро добрались до крайнего