– Дари Ласо, хорд Босгорд,– теперь могла заговорить я.

– Как известно, ты уже знакома с нашим сыном?– поинтересовался он, по-хозяйски вальяжно присаживаясь в кресло по левую руку от супруги и напротив моего.

– Да, хорд Босгорд, меня представили хорду Макрону на балу невест.

– И ты неоднократно встречалась с ним после?– усмехнулась Кхелан, не спуская с меня пристального взгляда.

Я посмотрела на стакан воды, но не осмелилась протянуть руку к нему, сглотнула и кивнула. Отрицать было бессмысленно, он, вероятно, уже вел речь обо мне с родителями.

– Ты знаешь, почему приглашена на ужин, Дари?– поинтересовался хорд.

– Не думаю, хорд Босгорд, что нарушила правила приличия, общаясь с хордом Макроном,– начала я, стараясь быть крайне вежливой и обдумывая каждое слово,– но, если таковое произошло, прошу прощения. Видимо, это было недоразумение…

– Оставь свои предположения,– с усмешкой отмахнулась Кхелан и взялась за приборы.– Гот, девочка, похоже, наивна и чиста, несмотря на свою характеристику.

Учитывая язвительный тон, это была явная насмешка в мою сторону, но я проявила выдержку и даже не поморщилась, спокойно взяла вилку и нож и отрезала небольшой кусочек от запеченной птицы с овощами. Наколов его на вилку, я обмакнула в соус, но в рот положить не успела, вздрогнув от неожиданно резкого звука брошенных Кхелан приборов.

– Ты слишком заинтересовала нашего сына, только поэтому я подала заявку на твою кандидатуру.

В сердце кольнуло. Значит, Макрон не солгал, и семья Босгордов все-таки участники торгов. Дыхание участилось, но надежда еще не погасла.

«Скорее всего, они пригласили меня договориться о чем-то. Только о чем? Неужели всё можно отменить?!»

– Не понимаю, нори Босгорд, чем вызвала ваше неудовольствие?– ответила я все с той же вежливостью, что и при встрече, но сложила приборы, оставив попытки выглядеть непринужденно. В венах уже начала закипать кровь.– Я не предпринимала никаких попыток повлиять на хорда Макрона, и даже не пыталась завязать дружеских отношений…

– Что?!– в ее голосе послышалось возмущение.– Какая между вами может быть дружба? У вас совершенно различные статусы и круги общения.

– Кхелан, драгоценная, будь сдержанней,– тихо проговорил Гот Босгорд на древнем языке, но я поняла каждое слово и даже внутренне усмехнулась: «Надо же, как я разозлила такую горделивую высокородную хомони. Хотя вряд ли я могу обратить это в свою пользу. Однако это означает, что им что-то нужно, только поэтому они вынуждены терпеть мое присутствие. А следовательно, не причинят вреда… По крайней мере, здесь и сейчас… Так что же это?»

Я выпрямилась, положила ладони на край стола и более уверенно посмотрела на женщину.

– Если позволите, повторюсь: нори Босгорд, я не имею и не буду иметь никаких намерений чем-либо привлечь вашего сына…

Даже боковым зрением я заметила, как вытянулось лицо хорда Босгорда. Его глаза стали, как две щелки, сквозь которые пробивался огонь. Он был явно недоволен моим высказыванием.

– Со всем уважением к вам, но я не понимаю, для чего была приглашена на ужин?– смягчив тон, я посмотрела прямо перед собой на плечи мужа Кхелан.– Я была бы вам признательна, если бы вы объяснили это, и мне не пришлось бы больше вызывать у вас такое неудовольствие.

– А держать себя она умеет,– заговорил хорд с женой все на том же древнем языке.– Может, это и не такой плохой выбор для сына?

Я посмотрела на Кхелан и опустила глаза, потому что та сверлила меня непримиримым взглядом и едва сдерживалась от чего-то более резкого. Сколько же сил нужно мне, чтобы продолжать подавлять отчаяние и не утонуть в чувстве беспомощности.

– Не говори ерунды, Гот,– процедила Кхелан,– тем более эта девчонка прекрасно понимает наш язык. Не так ли, Дари?– а это уже мне с полной уверенностью в своей правоте.

Более унизительно я себя еще не чувствовала, но все-таки сохраняла видимое спокойствие. Однако притворяться больше не собиралась. Я намеревалась рассказать им обо всем и просить, а если и нужно – потребовать, чтобы они освободили меня от своего общества и общества сына навсегда. Я бы и на коленях умоляла, но поняла, что такое поведение вызвало бы у них только еще большую насмешку.

– Верно, нори Босгорд, я вас отлично понимаю,– ровным тоном высказалась я на чистом древнем языке хомони.

Хорд, похоже, этого не знал или не ожидал, что сердито выпрямился, а глаза засверкали сильнее, чем прежде. Так показалось, когда я скользнула взглядом по его лицу.

– Так скажите мне, чем обязана этой встрече?

Кхелан тряхнула головой и потерла виски двумя пальцами, будто ее крайне утомил наш «содержательный» разговор.

– Хм, она действительно не догадывается?– усмехнулся хорд.

Кхелан выпрямилась и взяла бокал с вином, пригубила его, а когда поставила на прежнее место, выглядела уже более уравновешенной. А затем она высоко подняла подбородок и проговорила:

– Должны же мы были хоть немного познакомиться с тобой до нанесения фамильной печати…

– Вы так говорите, будто уже заранее известно, кто победил в торгах,– едва проговорила я, чувствуя, как сердце хочет выпрыгнуть из груди, а в ушах стоял такой гул, что не сразу поняла, что ответила Кхелан. Щеки онемели, и захотелось закрыть лицо, уши руками и исчезнуть.

– Нам уже все известно, девочка,– ухмыльнулся хорд.

Сердце оборвалось и, кажется, остановилось.

– Но в-ве-ведь впереди еще три фа-фазиса торгов?– понимая, что уже ничего не исправить, безжизненным голосом выговорила я.

– Это ни к чему,– сообщил хорд.– Хомони всегда в приоритете…

Они намекали, что в любом случае переиграют других кандидатов за счет своего статуса и богатства. И, вероятно, им каким-то образом стал известен список соперников.

Я почувствовала, как последние остатки надежды вспыхивают от самодовольного огня глаз Гота Босгорда и обжигают все внутри меня. Что-то надломилось в душе, выпустив отчаянное безрассудство. Подняв взгляд на хорда, я без всякого разрешения посмотрела в его алые глаза.

– Мне остается только завидовать вашим возможностям,– глухо стекло с моих губ.

– Ты не можешь не понимать, что брак моего сына с такой, как ты, повлияет на репутацию нашей семьи,– холодно заметила Кхелан.

– Такой, как я, нори?– едва сдерживаясь, прищурилась я. Она лишь снисходительно окинула меня взглядом и отвела глаза к своему бокалу, словно прозрачность напитка и его цвет заслуживали большего внимания, чем встреча с будущей невестой их сына. У меня и без того не было аппетита, а теперь и совсем кусок в горло не лез. Я убрала салфетку с колен и спрятала руки под столом.

– У тебя довольно слабая характеристика, как сказала мне супруга,– через некоторое время заметил Гот Босгорд.