Папа говорил и говорил, вспоминая прошлое, а перед моими глазами стоял образ Макрона, выжигающего взглядом звезду прямо у меня на лбу. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивого кошмара, и умыла лицо ладонями.

Закончив разговор с папой, я поднялась к бассейну: плавание отвлечет и снимет напряжение. По дороге все рассказала Ладе в чате, но она не ответила, похоже, рано легла.

«Все будет хорошо!– убеждала я себя.– Может, даже повезет, и они не увидят во мне никакой ценности и откажутся от борьбы. Второй шанс создать о себе неблагоприятное впечатление! Знать бы, кто еще подал заявки. Семья Пауло не нуждается в знакомстве со мной… Другие? Как плохо, что торги анонимные. Пауло рассказал бы, кто еще в очереди… Но даже если только семья Лодаро и семья Босгордов – это абсолютный перевес с сторону хомони. Что б вас всех…»

К Босгордам я собиралась в полной тишине. Волосы уложила без труда, платье надела темно-синее. Платье. На званых ужинах девушкам полагалось быть в платье. Особенно к высшему сословию. Я не знала, для чего приглашена, а неподчинение правилам могло вызвать лишнее недовольство хомони. Если будет необходимо, я смогу представить себя в невыгодном свете… Но провоцировать их с самого начала – вряд ли верное решение.

Вдруг они позвали договориться об отказе? Лада рассказывала о негласных случаях, когда родители подчинялись воле сына, но тайно договаривались с самой невестой об отказе от нее в первый день окончания торгов, предлагая при этом хорошие отступные. Для девушек это, конечно, удар по репутации, но я бы согласилась ее подпортить, только бы не достаться Макрону. Ведь, когда окажусь в его власти, меня уже ничто не спасет.

Лада весь день поддерживала меня и пришла задолго до появления сопровождающих от Босгордов.

– Может, если я расскажу им, что видела, они передумают?– перебирая варианты избавления от Макрона, спросила я.

– Не надо, Дари. Ты не знаешь, с кем связываешься. Они никогда тебе не поверят. Ты – человек. Они – хомони. Они и так думают, что оказали тебе великую честь. А если ты вздумаешь рассказать им что-то неприглядное про сына…

Лада покачала головой и обняла себя за плечи.

– Это навлечет беду на тебя… Боюсь, и на всех нас, ведь мы не заявили о нарушении закона… А потом он может отомстить… У него серьезные связи. Как ты думаешь, кому поверят?

Страх за моих родных и друзей – единственное, что заставило выбросить эту мысль. Я не могла их подвести. А без свидетелей мои слова – всего лишь слова.

К половине шестого мы спустились в гостиную. Вот-вот должны позвонить в дверь. На коммуникаторе мигнуло сообщение. Я быстро взглянула на имя отправителя – Маку Раибон Суф с пометкой «Важно!», но не успела прочесть: вздрогнула от зловещего звонка в дверь.

На негнущихся ногах я вышла в холл. Папа открыл дверь. За ней стоял молодой хомони. Я чуть не оступилась, когда мельком взглянула на его профиль. Мне показалось, что это был сам Макрон Босгорд.

– Добрый вечер, я за Дарьей Ласо,– произнес тот низким голосом.

Лада взяла меня под руку и повела на улицу. Улыбнуться папе я не смогла, но подмигнула и на ходу бросила:

– Скажи маме, пусть не волнуется. Лада поедет со мной.

Папа кивнул и ободряюще улыбнулся, всем своим видом посылая мне благословение.

– Никаких сопровождающих,– строго предупредил еще один хомони, стоящий у аэромобиля.

– Это моя близкая подруга, она не пойдет на ужин, но будет ожидать меня после. Я прошу позволить ей поехать со мной,– твердым голосом выговорила я, сжимая пальцы Лады на своем локте. От бессилия я начала злиться, и это придало смелости.

Хомони явно был недоволен просьбой, но поскольку та не нарушала правил и договоренностей, снисходительно кивнул и отвернулся. Я с презрением окинула его идеальный профиль и с силой сжала губы, чтобы не сказать лишнего.

В центре Кана у гостевых апартаментов для высшего сословия Лада вышла вместе со мной, но коротко обняв и шепнув: «Держи лицо и дыши!», пересекла дорогу к аллее напротив и помахала рукой.

В сопровождении двух хомони, которые за всю дорогу не обмолвились и словом, я поднялась на самый верхний уровень здания. В общем холле один из них подвел меня к апартаментам, любезно открыл дверь, дождался, когда я переступлю порог, и попрощался.

Я оказалась в большом светлом зале с изысканной обстановкой, как и полагалось для высшего сословия. Здесь приятно пахло, было тепло, а обилие цветов в вазах радовало глаз. Но вся эта роскошь не придавала атмосфере доброжелательности, а давила ожиданием неизбежного.

Раздался щелчок. Я настороженно оглянулась на панорамные окна, за которыми располагалась терраса, и увидела, как в зал входит сама Кхелан Бюен Гот Босгорд. Это принесло небольшое облегчение: я не буду наедине с Макроном.

Пока Кхелан шла навстречу, я в очередной раз заметила, что ей хоть и около шестидесяти, но выглядела она довольно молодо и необыкновенно красива, как и все женщины хомони (за исключением той, что была в составе комиссии). Однако сейчас лишь один ее взгляд, брошенный в мою сторону, сразу вызвал неприятие. Он был наполнен прохладой и едва сдерживаемой неприязнью. Как я вообще могла подумать, что эта семья может принять человека?! И теперь оставалось теряться в догадках: что им от меня нужно?

– Дарья Ласо,– строго кивнула женщина и склонила голову с какой-то вынужденной любезностью, так показалось.

– Нори…– кивнула я, на секунду замешкав с тем, как ее назвать.

– Кхелан Бюен Гот Босгорд,– официально представилась она, окидывая меня сверху вниз снисходительным взглядом.– Нори Босгорд – достаточно.

От ее сухого тона и краткости я ощутила, как ответная неприязнь сковывает мышцы, но еще надеялась, что всё разрешится в лучшую для меня сторону. Зачем бы иначе им нужна эта встреча?

– Просто Дари,– вежливо произнесла я.

– Проходи, ужин будет на террасе,– пригласила Кхелан все тем же бесстрастным тоном и указала рукой в сторону отрытых дверей.

Я решила держаться спокойно и не показывать, что чувствую на самом деле. Ровной походкой прошла к дверям и, только переступив порог, споткнулась, услышав ее слова:

– Для девушки, которая не любит платья, ты довольно неплохо смотришься в этом наряде… несмотря на твою худобу.

Я выпрямилась, вежливо улыбнулась на сомнительный комплимент и прошла к столу. Кхелан остановилась во главе стола и молча разглядывала меня. Я обратила внимание на сервировку – стол был накрыт на троих, и с ужасом представила, что третьим будет Макрон Босгорд. Но как только присела в обозначенное снисходительным кивком кресло, из распахнувшихся дверей на террасу вышел мужчина, которого я уже встречала на балу невест. Светящиеся алым глаза заметила, даже не глядя на него, словно вместо них были два лазерных луча.

Опустив глаза, я вежливо кивнула.

– Гот Пэрион Санато Босгорд,– представился тот. Отец Макрона.– Можешь называть меня хорд Босгорд.