начали оглядываться по сторонам. Люди, которые, видимо, были настоящей массовкой, стали расходиться, и я заметила профессиональную видеоаппаратуру, операторов, человека с громкоговорителем, в стороне также стояли прожекторы, еще дальше – фургончики для актеров.

– А у нас тут свадьба запланирована, – пробормотала я. – Это разве не наш теплоход там сейчас находится? – и я указала ему на воду.

– Девушка, алло-алло! – выпалил он, по-итальянски отчаянно тряся перед моим носом своей рукой, сложив вместе большой, указательный и средний палец, что также еще именуется «жестом артишока». – Вы откуда такая?

– Из ЗАГСа!

– Ага! От счастья голову, что ли, потеряли! Кто вам позволит настоящий теплоход в Москве-реке утопить! – и он постучал рукой по своей голове. – Вы думайте-то сперва! Там наш реквизит размещен, муляж с Мосфильма! Вон там все теплоходы собрались, – и он указал рукой куда-то вдаль, где возле другой набережной и впрямь находилось нечто, напоминающее наш теплоход.

Я тотчас же рассмеялась и бросилась на Адриана, который, судя по всему, пребывал в таком же ошарашенном состоянии, что и я. Наконец-то этот день начал играть яркими красками и становиться именно таким, каким он должен был быть с самого утра: все улыбались и смеялись. Когда мы подъехали к нашему судну, которое и впрямь располагалось возле другого причала, я почувствовала, что сейчас все действительно свершится.

На палубе нас поджидали капитан и его команда, все на месте и в полном составе. Никакого дурацкого белого флажка на нем, к счастью, не было. В огромном красиво украшенном зале с большими смотровыми окнами были размещены круглые столики с белоснежными скатертями и букетами, состоящими из белых и розовых цветов. Все выглядело волшебно: идеальная сервировка, до блеска начищенные бокалы и столовые приборы, шикарный вид на Москву-реку. Здесь же были официанты в белых рубашках и перчатках.

Я повернулась к Анне, которая с мокрыми от слез глазами, наблюдала за всем происходящим, и тихо прошептала «Спасибо!». Она все поняла и, улыбнувшись, слегка кивнула мне головой. Через некоторое время подъехали остальные гости, среди которых были мои подруги, бывшие коллеги с работ, друзья моих родителей, Лев Аристархович, отец и брат Адриана, а также месье Бонне и муж бабули Ниннет, – Робер. На каждом столике были карточки с именами гостей – как же хорошо, что они не видели всего того, через что нам пришлось пройти.

Когда все заняли свои места, мы с Адрианом оказались в самом центре внимания. Мы стояли в передней части зала, возле регистратора. На больших телевизорах, расположенных по бокам зала, вдруг появилась надпись из множества маленьких сердечек «Полина + Адриан», точно такая же, как и в самолете во время нашего первого полета в Бордо. Далее последовало множество наших совместных фотографий, которые сопровождались веселыми надписями: «все началось во время благотворительного бала князя Монако по версии Полины и во вовремя свадьбы Камиллы и Люка по версии Адриана», «на свадьбе бабули Ниннет они предстали в средневековой экипировке», «в баре для девочек – новые образы Полины и Адриана», здесь была даже моя фотография в костюме Супермена и Адриана в женских тряпках, что вызвало бурю эмоций у всех собравшихся гостей, но когда началась та самая торжественная часть церемонии, все стихли.

Все было, как в сказке и мы наконец-то смогли вовремя сказать: «Да» и обменяться кольцами, ничего не перепутав, а затем последовали поздравления, подарки, среди которых была и картина от Льва Аристарховича, был и огромный свадебный торт, веселые конкурсы и танцы. Бони-М прекрасно вписались с репертуаром группы Ленинград и припев композиции «Экспонат» подпевали все дружно и в один голос! Что касается букета невесты, то его поймала Анна, и это оказалось великолепным завершением нашего вечера. В общем, чью свадьбу мы будем отмечать в ближайшее время, думаю, вы и так догадались. Меня с Адрианом еще ждет прекрасный медовый месяц на островах и много невероятных приключений, которые я обязательно устрою, правда, теперь не только для себя одной, но и для него, ведь я же себя хорошо знаю, поэтому уверена, со мной ему скучать не придется!

Шесть месяцев спустя,

Париж, Центр Помпиду

В огромном светлом зале, на стенах которого красовались яркие картины, лишенные на первый взгляд какой-либо логики, собралась толпа журналистов и эстетов. Тех самых эстетов, которые знали в этом толк и могли, как они полагали, разобраться в самых изощренных творениях абстракционизма. С умным видом поддакивая друг другу, они бурно обсуждали все работы, зависая возле каждой картины минут на десять минимум. Ничто не могло отвлечь их от столь прекрасного, общего интереса, тем более появление этой молодой особы в модных затемненных очках. Когда в зал вошла высокая блондинка в элегантном темно-бордовом платье в сопровождении импозантного седовласого мужчины лет шестидесяти, на нее никто даже и не взглянул. Но, ни цокот ее каблуков, раздающийся по мраморному полу, ни бурные разговоры толпы, не смогли заглушить шелеста последнего номера газеты «Фигаро», где на главной странице красовалась статья с огромным заголовком, выделенным жирным шрифтом: «Легендарная художница перестала быть инкогнито!»

– Это же она! – вдруг кто-то неожиданно произнес, и гул, стоявший в зале и словно служивший музыкальным сопровождением выставки, моментально смолк. Внезапно наступившую тишину нарушал лишь монотонный стук ее каблуков, но вскоре прекратился и он. Толпа журналистов моментально окружила вошедшую в зал пару. Тут же замелькали вспышки камер.

– Мадмуазель Леви, позвольте вам задать несколько вопросов, – выкрикивали журналисты, перебивая друг друга. – Вы ведь продолжите свое творчество? Какие у вас планы на будущее? После стольких лет вы наконец-то приоткрыли завесу тайны, вызвав к своей персоне еще больший интерес! Ваши картины выросли в цене в несколько раз! Пожалуйста, дайте хотя бы один комментарий к вашей выставке!

Изящным жестом руки девушка попросила журналистов прерваться и дать ей возможность ответить:

– Безусловно, я продолжу свое творчество: не могу же я лишить этот мир такой радости! Что касается данной выставки, то я безмерно счастлива, что моим работам уделяется должное внимание и каждый может ее посетить. Организация на высшем уровне!

– Ваши картины хотят видеть в Берлине, Лондоне, Нью-Йорке! – продолжали журналисты. – Вы остановитесь только на Париже или продолжите турне?

Блондинка перевел взгляд на седовласого мужчину, который сразу же утвердительно кивнул головой.

– Конечно же, Габриэль предстанет перед ценителями ее искусства и в других странах! – громко заявил он.

– Мне кажется, Лев Аристархович, – прошептала она сквозь зубы, – Что мы с вами так