– Я хотела передать масштабы страны, ее краски, рустичный характер местных виноградников и их красот, используя не только язык абстракционизма, но и символизма, придав этой работе таинственность и сформировав в ней более глубокие и вдумчивые взгляды на привычные нам вопросы. Здесь идут переплетения нескольких направлений, и в этом ее уникальность и успех!

Закончив свою очень умную и одновременно нелепую интерпретацию данного произведения, я перевела взгляд на очкарика и заметила в его глазах глубокую мысль непонятного мне происхождения. Схожие лица были и у публики в зале, но к счастью, мужчина из «Форбса» начал аплодировать моему дару говорить умно о неумных вещах, и остальные сразу же последовали его примеру. Это было лучшим решением, пока они не успели переварить мою реплику. По крайней мере, на уроке физики в 10 классе я отвечала таким же образом и это всегда прокатывало. Школьные годы не прошли даром.

– Да, так выразиться мог только истинный профессионал! – произнес он, и я мгновенно расслабилась, почувствовав, что самое ужасное было позади. – А правда, что все началось с вашей собаки? Первым, кого вы решили изобразить, был ваш пес?

– О да! – спокойно ответила я. – В детстве у меня был кобель, которого звали Пусей! Я решила запечатлеть его в веках и немного приукрасить, поэтому он служил мне первой моделью.

И тут внутри меня что-то екнуло, я заметила, как огромная здоровая фигура стала приближаться к сцене. Будучи окрыленной своим успехом, я не обратила внимания, как все это время за моим публичным выступлением следил лысый охранник с бульдожьей челюстью. Легкая ухмылка промелькнула на его лице, и по его уверенному шагу я поняла, что последняя реплика про кобеля Пусю из детства была явно лишней, в принципе, как и на конкурсе «Мисс Гринпис»!

– Сейчас начнется, – с испугом прошептала я, отскочив на другой конец сцены.

– Габриэль, вы куда? – удивленно обратился ко мне мужчина из «Форбса». – Конечно, сейчас все начнется! К нам в скором времени присоединится господин Нежинский, который пригласил вас на наше мероприятие.

«Этого еще не хватало!» – тут же промелькнуло в моей голове. – «Если от одного мужика я еще смогу отбиться, то справиться с двумя сразу будет гораздо сложнее, тем более с тем, который является прототипом кнопочного телефона!» Я была уже готова сдаться с поличным, глядя на победоносный оскал охранника, который рьяно распихивал присутствующих в помещении, чтобы добраться до меня. Все действия вокруг происходили словно в замедленной съемке: мужчина из «Форбс» продолжал что-то вещать, охранник приближался всё ближе, а я словно загнанная лань, наблюдала за проистекавшим последние минуты до того, как свершится нечто ужасное и неизбежное, я сильно зажмурила глаза, но вдруг в зале послышалось чье-то «Браво!», и кто-то несколько раз громко хлопнул в ладоши. Все сразу же замерли на своих местах, переключив внимание на новую персону.

– Браво! – раздалось еще раз. – Дамы и господа, это была несравненная Габриэль Леви, экстраординарная фигура, обладающая уникальным и тонким восприятием мира, фундаментальными знаниями в искусстве, прекрасным чувством юмора, и, как выяснилось, профессиональными познаниями в винном направлении.

Среди неподвижно находившейся публики, на сцену вальяжно прошел седовласый ухоженный мужчина лет шестидесяти в дорогом костюме светло-серого цвета. На его лице красовалось невозмутимое спокойствие, уверенность и хитрый прищур ловеласа, который мне уже явно был знаком.

– Лев Аристархович! – удивленно произнесла я, когда мужчина стоял уже возле меня. Это был тот самый Лев Аристархович, с которым я познакомилась в ресторане в тот же день, что и с Анной, и который со своими курицами выпил мою бутылку белого «Кло де Муш».

– Полина, продолжайте мне подыгрывать, – тихо прошептал он, дружески приобняв меня, – тем более у вас это очень хорошо получается – я слежу за вашим спектаклем с самого начала!

Жизнь научила меня крутиться, поэтому выполнить просьбу моего спасителя мне ничего не стоило.

– А вот и мой драгоценный друг, – заявила я окружающим, – благодаря которому не только мои работы смогли посетить Москву, но и я сама! – и тут же радостно заулыбалась, заметив, как охранник с бульдожьей челюстью в оцепенении застыл на месте. – Я была безмерно рада побывать на данном мероприятии, уверена, что смогу написать еще не одну картину с пейзажами виноградников Краснодарского края, которая прославит виноделие России. Служу Отечеству!

В зале в очередной раз раздались громкие аплодисменты, но на сей раз уже последние, ибо, как верно выразился Лев Аристархович, мой спектакль наконец-то подошел к концу, и я поняла, что порой хороший экспромт бывает куда удачнее, чем многодневные и многочасовые репетиции!

Глава 21

Примирение

Не то чтобы я особо беспокоилось за имидж легендарной Габриэль, но все же меня волновал вопрос, связанный с тем, что о ее персоне будут поговаривать в нашей стране. Не навредила ли ей моя речь?

– На счет этого, Полина, можете даже не беспокоиться, – заявил Лев Аристархович, когда мы были на фуршете в соседнем зале, посвященном мероприятию винам «Форбс», – Во-первых, вы прекрасно выступали и делали это на высшем уровне, я и сам чуть не поверил, что вы и есть истинная Габриэль, а во-вторых, я ведь специально перечислил все ее достоинства, когда шел к сцене. Это простая психология, люди запоминают лишь то, что им внушают, а последние слова откладываются наилучшим образом в их головах, поэтому о Габриэль у них сохранятся самые прекрасные воспоминания!

– Что ж, я искренне признательна вам за помощь, вы не выдали меня.

– По правде говоря, я ведь ваш должник, – загадочно ответил он, но заметив удивление на моем лице, тут же пояснил: – я даже не поблагодарил вас за чудесную бутылку «Кло де Муш», которая по воле судеб попала ко мне на стол, и которую вы в тот вечер так утонченно пытались вернуть!

Я в очередной раз издала нервный смешок, а затем запихнула в рот какую-то канапешку, чтобы не ляпнуть лишнего.

– У меня ведь тоже была припасена бутылочка и, видите ли, какое совпадение, я принес с собой тоже Бургундию, как и вы, только «Мерсо», а не «Кло де Муш», – очень эмоционально продолжил Лев Аристархович. – Ее должны были охладить и подать во время основного блюда. Когда до меня наконец-то дошло, что бутылка с другого виноградника, я попросил официантов во всем разобраться.