ничего не получалось, и, могу предположить, что с известным, но жутко противным критиком Андреем Воронцовым, который погубил многих талантливых художников в нашей стране, отношения у него также не заладились. Стоило ему перевоплотиться в загадочную Габриэль, которую никто никогда не видел, как его творчество пошло в гору! Всегда проще работать под псевдонимом: никто не покажет на тебя пальцем, не будет критиковать – это раскрепощает!

– Но если это действительно так, то почему он столько лет молчал об этом?

– Боялся! – предположила я. – Боялся, что вы не поймете, пристыдите его, ведь он работает под видом женщины, а может быть, переживал, что вы раскроете кому-нибудь его тайну, и интерес к его картинам тотчас же исчезнет, ведь он так долго шел к этому!

Анна села на край кровати и собрала свои волосы в тугой пучок, затем пригладила их и посмотрела на себя в зеркало. У нее был вид растерянной и неуверенной в себе женщины – в таком состоянии я еще никогда не видела ее, не считая той ночи, когда она познакомилась с моим париком блондинки. Она с сожалением покачала головой и снова распустила волосы.

– Так намного лучше! – произнесла я, подбадривая ее.

Анна перевела на меня испуганный взгляд.

– Что же мне теперь делать, Полина? Если это действительно так, то… – она не успела договорить, так как я тут же остановила ее.

– Он сейчас ждет вас внизу во дворе! Уверена, вам есть о чем поговорить.

В этот момент я почувствовала себя Розой Сябитовой. А вообще, как выразилась однажды одна моя знакомая, если хочешь, чтобы твой брак был счастливый, найди своей одинокой свекрови мужика, и вся ее необъятная материнская любовь перейдет на новую жертву. Мне кажется, что с этой задачкой я справилась на все сто процентов!

Глава 22

День Х

Мой идеальный свадебный день – это когда вокруг тебя все счастливы! Ведь ты делишься положительными эмоциями со всеми, а потому хочешь видеть море улыбок, слышать задорный смех друзей и родственников, безусловно, испытать легкое волнение и самое главное – нужно не забыть вовремя сказать: «Да»! Мне кажется, что я уже раз сто повторила Адриану, что на все вопросы сотрудницы ЗАГСа он должен отвечать только «да» и ничего кроме этого слова. Альтернативы в данном случае быть не может. За день до самого волнительного момента в моей жизни я решила все же осведомиться у Анны, как обстоят дела с подготовкой к свадьбе. По правде говоря, если бы она не разводила такую бурную деятельность вокруг предстоящего торжества, то оно не казалось бы мне столь волнительным.

После росписи мы должны отправиться к набережной Москвы реки, где нас будет поджидать двухпалубный теплоход, на котором мы отметим столь радостное событие. Еда, официанты, ведущий, музыкальное сопровождение – почти всем этим занималась Анна. Правда, когда я увидела ее диски с композициями из 80-х – «Бони-М» и «Оттаван» – то решила подсунуть и свой, сообщив, что являюсь фанаткой русского фольклора. Под этим кодовым названием шли композиции группы «Ленинград», но об этом я решила ей не сообщать. Все было организовано до мелочей, но волнение все равно периодически накатывало, и мне это не нравилось. Меня бы вполне устроила скромная роспись и тихие посиделки в ресторане – об этом я уже многократно повторяла, но будущая свекровь была другого мнения. Мне жутко хотелось довести это дело до конца, а потому я старалась не спорить с ней по мелочам, в которых она утопала с огромным упоением.

В день свадьбы я проснулась очень рано; ночевала в квартире Адриана одна – он направился в загородный дом, где отмечал мальчишник. Что касается меня, то от девичника я отказалась: во-первых, внутренне мне было не до него, а, во-вторых, рейс из Бордо задержали. Девичник без Камиллы и ее компании – это не девичник. По правде говоря, я была рада, что они вообще смогли приехать. Ведь мои опасения, что они не смогут прибыть, появились у меня еще в тот день, когда мы, вернувшись из Аркашона, отправились в ЗАГС подавать заявление. У нас его чуть было не отказались принимать из-за сложной эпидемиологической обстановки в мире.

– Приходите через пару месяцев, когда все уляжется, – сообщила нам дама в приемной. – На ближайшее время запись уже закрыта.

В тот момент, когда мы вышли в коридор дворца бракосочетания, я почувствовала, что меня трясет от злости и негодования. Мое идеальное будущее рушилось у меня на глазах. Адриан же был крайне спокоен и даже пытался шутить на эту тему. Но когда он задумался над тем, сколько месяцев или лет продлится эта «сложная эпидемиологическая ситуация», на меня словно обрушился поток холодной воды.

– Жди меня здесь, – скомандовала я, и, взяв наши документы, снова вернулась в кабинет. Через десять минут вопрос был решен, и нам назначили время и день регистрации. Адриан, конечно, был поражен моими способностями вести переговоры, но на самом деле переговоров никаких не было. Я просто ворвалась в этот кабинет и, навалившись на стол всем своим телом, за которым сидела та самая сотрудница ЗАГСа, от которой зависела моя судьба, медленно процедила сквозь зубы: «Я два с половиной года шла к этому: три раза меня забирали в полицейский участок, дело шили, младшего лейтенанта повысили до капитана полиции, мою лодку чуть было не унесло в открытый океан, я бегала по городу в костюме Супермена и шлеме Бетмэна, сожрала сыворотку правды и чуть было не отправила на тот свет отца Кловиса – и это все за последний месяц! Вы хоть представляете, сколько всего мне пришлось пережить за эти два с половиной года?!»

– Если честно, – испуганно проблеяла дама, – то я ничего не поняла, кроме одного – что вам, видимо, это очень нужно!

– Совершенно верно! – успокоившись, ответила я – так или иначе цель была достигнута и мы друг друга поняли. На этом вопрос, связанный с нашей регистрацией был решен, но тогда ко мне пришло осознание того, что мне придется еще помаяться. Я старалась отбрасывать эти мысли в сторону, не думать о предстоящем дне и всячески настраивать себя на позитив, но сегодня утром весь этот ужас обрушился на меня в очередной раз и десятикратном размере.

* * *

Безусловно, какие-то плюсы все же появлялись на горизонте, но не без моей помощи. Начнем с того, что Анна