– Как тебе?

– Красавица! – прослезившись, ответила она. – С платьем вообще шикарно смотреться будет.

– А вот с этим у нас возникли кое-какие проблемы, – неоднозначно ответила я. – Оно в платяном шкафу, который я закрыла на ключ.

– И? – протянула мама. – В чем проблема?

– Проблема в ключе!

Тетя недовольно покачала головой, пробубнив, что мне нельзя было доверять столь важный атрибут свадебной церемонии, а затем, покопавшись в своей сумке, достала из нее заветный ключик.

– Откуда он у тебя? – не веря своим глазам, вырвалось у меня.

– Так ты сама мне его отдала, – спокойно ответила она, – сообщив, что обязательно его посеешь.

В моей голове стали всплывать туманные обрывки нашего разговора двухнедельной давности. Я так перенервничала, что совершенно забыла об этом. Открыв шкаф, я спешно достала оттуда свой свадебный бисквит. В жизни не подумала бы, что когда-нибудь буду настолько сильно рада его видеть. Закончив наведение марафета, я вышла в гостиную, где меня уже все поджидали. В дверь я прошла полу-боком, несмотря на то, что за последний месяц неплохо скинула: все дело было в кринолине, совершенно не предназначенном для наших современных квартир. Приходилось контролировать каждый свой шаг – того и глядишь то торшер заденешь, то какую-нибудь вазочку.

– Принцесса, – произнес Люка, продолжая качать на руках самого счастливого участника сего торжества – маленького Поля, который удивленно указал на меня своим пальчиком и весело рассмеялся. Интересно, у него возникли такие же ассоциации с бисквитом, как у меня? Да, тетя Полина – ромовая баба – это про меня!

– Давайте сделаем фотографию с невестой! – предложила мадам Бонне. – Нашей небольшой пока компанией.

Мы выстроились в ряд: с одного бока от меня стояла семья Камиллы, с другой стороны – мои родители. В тот миг, когда мы настроили камеру, досчитали до трех и задорно улыбнулись в нее, маленький Поль срыгнул на самое видное место моего бисквита. Мои брови сразу же поползли на лоб, такие же лица были у всех присутствующих: сморщенные, испуганные, удивленные… Мимика у всех оказалось невероятно живой. На фотографии улыбался только один Поль. Кадр получился хоть и ярким, но явно последним для моего платья.

– Он уже давно так не делает, – тут же закудахтала Камилла, извиняясь. – Это впервые за столько месяцев. Какой ужас! – Она взяла на руки развеселившегося Поля и печально посмотрела на меня, – Мне так жаль! – и ее глаза стали мокрыми.

– А я бы тоже так сделала – спокойно произнесла бабуля Ниннет, вступившись за правнука. – Но, в отличие от Поля, не могу себе позволить такое ввиду своего возраста, а он может! Поэтому едем за новым платьем! И помни, твое от тебя никуда не уйдет, а это платье явно было не твоим.

Взглянув на свое отражение в зеркале и оценив старания Поля, я поняла, что бабуля Ниннет права и это платье уже никак не спасти. Хотя оно и до этого с моей точки зрения красотой не блистало.

– А если мы опоздаем в ЗАГС? – испуганно спросила я. – Как быть? Адриан будет там один ждать меня? – внезапно в моей голове стали прокручиваться странные картинки. – Анна может начать отговаривать его от свадьбы, я ее знаю!

– Не начнет, – перебила меня мама. – Адриан позвонил, попросил мягко тебе намекнуть, что он задерживается. Авария на МКАДе: у кого-то сломалась машина, поэтому там огроменная пробка!

– Черт! – вырвалось у меня. – Я даже догадываюсь у кого! Ладно, вы втроем, – и я обратилась к маме, тете и племяннице, – поезжайте в ЗАГС, караульте его там и успокаиваете, если он вдруг приедет раньше меня, а мы в салон за платьем!

* * *

Все было как во сне. Мы вошли в уже знакомый салон, и я прямиком ринулась к каталогу свадебных платьев Веры Вонг. Отыскав в нем свою мечту, я с выпученными глазами подбежала к растерянному консультанту. Это была все та же женщина, которая помогала нам с предыдущим нарядом.

– Я вас помню, – произнесла она, удивленно оглядывая меня. – Вы уже покупали у нас платье.

– Совершенно верно!

– Оно не подошло или у вас новая свадьба?

– Нет, все та же никак не закончится, но дело в том, – запыхавшись, отвечала я, – что один маленький французский дизайнер сделал свое «пукки» на платье от вашего Пукки, поэтому получилось немного аляписто. – завуалировано сообщила я и указала на первоначально понравившееся платье в этом салоне. – Оно у вас еще есть в наличии?

– Конечно, – и консультант тотчас же куда-то исчезла.

Через пару минут она несла мое платье, аккуратно убранное в чехол. Как же оно великолепно село – словно с меня все мерки делали. Такое элегантное, в меру строгое, главным украшением были ажурные воланы, спускающиеся вниз от колен, и серый бант в области талии, а еще мне очень понравился оригинальный цвет. Его можно было бы описать, как благородный нежно-розовый с кремовым оттенком.

– Совсем другое дело, – гордо закивала бабуля Ниннет, – это явно твой фасон!

– И прическа с ним идеально смотрится, – согласилась Камилла. – Так намного лучше!

Что ж, в этом виде я и направилась в ЗАГС. Меня пугало только время, которое явно работало против нас. Звонков с другого фронта – то есть от мамы – не поступало. Я понимала, что Адриана еще нет на месте, и это также не внушало мне уверенности в счастливом окончании этого дня. Всю дорогу до дворца бракосочетания меня подбадривали Камилла и мадам Бонне, но, к сожалению, в такси не было мини бара, а потому их старания не сильно срабатывали. Вот когда я доберусь до лимузина, в котором родители направились в ЗАГС, тогда станет гораздо лучше, ведь там находился мой основной антистресс. Машина Адриана и наше такси прибыли почти в одно время. Мы радостно переглянулись, ничего не сказав друг другу, и, схватившись за руки, вбежали в здание. Неужели сейчас все свершится, и мы сможем спокойно выдохнуть? Меня радовал лишь тот факт, что я хотя бы не ползла по-пластунски по коридору, как в моих страшных снах.

– Вы опоздали и ваша очередь уже прошла! Мы же предупреждали, что запись у нас сейчас очень плотная! Вы готовы подождать пару месяцев? – спросила сотрудница ЗАГСа, и Адриан тотчас же выпалил свое коронное «Да». После чего она сразу же испарилась.

– Какое «Да», Адриан? – с ужасом протянула я.

Когда он понял, что натворил, то на нем не было лица.

– Я лишь помнил, что сегодня должен на все вопросы отвечать «да», – пробормотал он, и трясущейся рукой нервно дернул себя за