На проселке Ломов не увидел ни одного человека. Очевидно, они прятались в кустах, скорее всего, давно изучили водителя и пассажиров белых «жигулей», и по рации сообщили дальше, кто и куда направляется.

Ломов остановил машину на самом краю леса, немного не доехав до деревни.

– Дохлый номер, здесь нужна дивизия, – вальяжно развалившись на сиденье, проговорил Мокроусов. На его хмельной физиономии появилось выражение самодовольства, из-за чего Ломов едва сдержался, чтобы снова не дать ему в зубы. Помешал Синеев. Он заметил, как на лице Ломова перекатываются желваки, и принялся выталкивать Мокроусова из машины.

– Давай-давай, пойдем погуляем по лесу.

– Пойдем, – неожиданно легко согласился Мокроусов. – Отлить надо.

Они выбрались из машины и зашли в подлесок, который острым клином почти доходил до деревенской улицы. Слева тянулась разбитая тракторами проселочная дорога, справа – заросшее разнотравьем поле и еще одна дорога. Оба проселка одним концом начинались в деревне, другими – упирались в шоссе и образовывали с ним почти равносторонний треугольник.

Ломов первым заметил трех подростков, которые вышли из леса и прямо через поле направились в деревню. Похоже было, они торопились и на ходу о чем-то оживленно говорили. Ребята должны были пройти метрах в ста справа от Ломова, но он поостерегся выходить из-за деревьев, опасаясь спугнуть Скоробогатова, который вполне мог стоять сейчас на противоположной опушке и наблюдать за мальчишками. Интуиция подсказывала ему, что подростки неспроста так торопятся в деревню, и он тихонько засвистел, давая Мокроусову и Синееву сигнал возвращаться к машине. То, что им повезло, Ломов почти не сомневался – напуганный Скоробогатов бежал от шоссе, поскольку считал, что главная опасность там. Участок леса бы не таким уж и большим, а значит, естественным образом он должен был появиться именно здесь. Ломов вспомнил, как на море рыбаки находят косяк рыбы – по чайкам, и усмехнулся. Подростки, скорее всего, и были теми птичками, которые помогут им поймать грабителя-дилетанта.

Прежде чем вернуться к машине, Мокроусов с Синеевым на всякий случай выглянули из кустов и осмотрелись. Ломов указал рукой в сторону мальчишек, сделал знак не шуметь, а затем поманил к себе.

– Думаешь, они его видели? – подойдя, спросил Синеев.

– Все может быть, – ответил Ломов. – А вообще-то здесь думать ни к чему. Надо просто проверить. Забирайтесь в машину, троих они могут испугаться.

Мальчишки уже поравнялись с ними, и Ломов крикнул:

– Эй, ребята, идите сюда, дело есть.

Подростки остановились, тайно перекинулись несколькими фразами и направились к машине. Вид у них был несколько настороженный, и, пока они шли, Ломов окончательно утвердился в мысли, что в деревню их направил Скоробогатов.

– Привет, – с дружелюбной улыбкой поздоровался он. – Вы местные?

– Местные, – подтвердил самый высокий из них.

– Этот парень, – Ломов кивнул в сторону, откуда ребята пришли, – вас за водкой послал?

Ответили сразу двое. Один сказал: «Нет», – другой спросил: «Кто?» Затем все трое смутились, и самый рослый принялся довольно безыскусно врать:

– Мы спички забыли. Хотели костер разжечь…

– Ребята, – оборвал его Ломов. – Мы из милиции, а тот, кто вас послал, опасный преступник. Он убил человека, милиционера, и забрал его машину. Вот он. – Ломов достал из внутреннего кармана фотографию Антона Скоробогатова и показал мальчишкам. Те несколько секунд молча рассматривали ее, а потом один из них уверенно сказал:

– Нет, это не он.

– Тот совсем другой, – радостно подтвердил улыбчивый подросток.

– Не понял… – опешил Ломов. Чтобы убедиться, что фотография та самая, он посмотрел на нее и после небольшой паузы спросил: – А зачем он вас послал?

Теперь, когда мальчишки проговорились, они перестали скрывать правду. Перебивая друг друга, они рассказали все, что произошло в лесу, помешкав, показали деньги, а один даже протянул стодолларовую бумажку «милиционеру», но тот не стал ее забирать.

– Идите домой и никому ни слова. А деньги – ваши. Заработали. Слышали, наверное, за помощь полагается вознаграждение? Только сегодня в лес больше не ходите. Давайте-давайте, домой.

Синеев с Мокроусовым слышали весь разговор, и когда мальчишки отошли, выбрались из машины.

– Значит, это Петухов, – сказал Мокроусов. – Может, наш клиент решил подсунуть нам своего корешка с пустым «дипломатом», а сам пошел в другом месте? Тогда мы его упустили. Хитрый, падла.

– Разберемся, – ответил Ломов. – Тот, может, и хитрый, а этот, кажется, совсем придурок.

– Так умный и не дал бы себя подставить, – усмехнулся Синеев.

С собой Ломов взял Мокроусова, а Синееву приказал на машине вернуться назад и, не выезжая на шоссе, дожидаться у дороги.

Чтобы не обнаружить себя на поле, они побежали вдоль опушки кружным путем. Мокроусов едва поспевал за хорошо тренированным напарником, задыхался, и Ломову пришлось несколько раз поджидать его.

– Вот тебе твое пиво, – в очередной раз остановившись, злобно проговорил он. – Тебе только девок по кустам ловить.

– Может, по полю срежем? – тяжело дыша, предложил Мокроусов. – Отсюда уже не видно того места, откуда пацаны вышли. А так нам еще минут десять огибать придется.

В сущности, Мокроусов был прав, и Ломов согласился сократить путь.

План Скоробогатова он понял по-своему: Антон подозревал, что коль на него выйдут, у преследователей может оказаться его фотография, и решил сам не рисковать. Поэтому, именно его друг Петухов, который сейчас отсиживался в лесу, должен был переправить деньги и камни через границу, где они и намеревались встретиться. Возможно, на их месте Ломов поступил бы так же, он не понимал лишь одного – почему они не избавились от главной улики – синего чемоданчика, который их и выдал?

Они свернули на поле и побежали к противоположной опушке. Когда до нее оставалось не более трехсот метров, между деревьями показался незнакомый молодой человек. Он остановился и бросился назад.

– Он! – крикнул Ломов отставшему Мокроусову. – Бери правее!

Догнать друга Скоробогатова им не удалось. К тому времени, как они вбежали в лес и углубились в него, Петухова уже не