Когда у Тянь Яо в прошлый раз приключился приступ, к девушке еще не вернулась сила, поэтому она не могла ни сопротивляться, ни убежать. Теперь же вырваться и оттолкнуть юношу было проще простого, но Янь Хуэй не хотела этого делать. В ледяных объятиях Тянь Яо она чувствовала себя как в промозглом погребе, у нее ныло все тело, а о том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. Однако она понимала, что юноше сейчас в десятки раз хуже. Представив себе его прошлое – двадцать лет, проведенных в безысходном одиночестве, – Янь Хуэй глубоко вздохнула. Она обхватила Тянь Яо, прижала к себе и нежно погладила его по спине, приговаривая:

– Баю-баюшки-баю, спи спокойно, пусть боль уйдет, пусть уйдет…

Она словно утешала ребенка.

«Всему виной приворотное зелье», – решила Янь Хуэй. Иначе как могла легкомысленная девушка без стыда и совести вдруг взять да и… пожалеть кого-то?

Когда на рассвете Тянь Яо очнулся, то увидел полуоткрытые глаза Янь Хуэй, которая бормотала себе под нос:

– Баюшки-баю, пусть боль уйдет…

После бессонной ночи Янь Хуэй осунулась и напоминала призрака, поэтому первым желанием юноши было столкнуть ее с кровати. Но он сдержался, потому что почувствовал, как рука Янь Хуэй невольно гладит его по спине. Так ласкают маленького зверька – неторопливо и осторожно. Девушка всю ночь боролась со сном, баюкая Тянь Яо. Поджав губы, Тянь Яо подался назад и только тогда осознал, что по-прежнему держит Янь Хуэй за запястье. Когда он разжал пальцы, на коже девушки осталась белая отметина.

Его движение вывело Янь Хуэй из полузабытья, и она распахнула глаза.

– Что? Что случилось?

Тянь Яо тихо кашлянул.

– Ты меня придавила, слезай.

Янь Хуэй пристально поглядела на юношу и возмутилась:

– Что за околесицу ты несешь? Ты же видишь, что кровать узкая. Как я могла лечь рядом и не потеснить тебя?

Она приподнялась и сердито пробормотала:

– Я с ним рядом всю ночь провела, а он недоволен! Вот уж впрямь – ни ума, ни совести. Через месяц можешь ползать в слезах, умоляя помочь, – я к тебе пальцем не притронусь…

Тянь Яо повернулся к девушке спиной и откашлялся. Совсем недавно он дрожал от холода, а тут вдруг почувствовал, что у него горят уши.

– Я больше тебя не держу, – сварливо сказала Янь Хуэй. – Вылезай из постели. Я собираюсь поспать хотя бы пару часов, чтобы наверстать упущенное за ночь. Сегодня вечером мы идем за твоими рогами. Если я не смогу драться, сразишься с Фэн Мином вместо меня? В общем, давай проваливай отсюда.

Парню было нечего возразить. Он выскочил из кровати так быстро, словно ему нож вонзили в задницу. Янь Хуэй, в свою очередь, решила не церемониться с неблагодарным невежей. Не дождавшись, пока Тянь Яо уйдет, она забралась в постель, укуталась в одеяло, поерзала, устраиваясь поудобнее, и уснула под пристальным взором юноши.

Тянь Яо молча смотрел на девушку, не в силах поверить, что его оттолкнули с таким пренебрежением… Откровенная неприязнь – вот что это было. Юноша с улыбкой покачал головой, развернулся и уже собирался уйти. Он хотел умыться и привести себя в порядок, но, прежде чем успел пошевелиться, пара горячих рук схватила его за кончики пальцев. Тянь Яо оцепенел. Он успел привыкнуть к приятному жару девичьего тела, поэтому не оттолкнул Янь Хуэй. Руки девушки перебрались повыше, сжали ладонь Тянь Яо, помяли ее и отпустили.

– Все в порядке, – донесся из-под одеяла томный хрипловатый голос. – А теперь уходи давай.

Тянь Яо показалось, что ему в ладонь вложили уголек, который горит не переставая. Юноша вернулся к себе, умылся и привел мысли в порядок, но ощущение жара не исчезало. Наверное, так в понимании Янь Хуэй выглядела ласка. Но странное дело: из-за того что в обычное время эта девушка скупилась на проявления нежности, Тянь Яо не хотелось отвергать ее редкие знаки внимания. Юноша стиснул свободной рукой полыхавшую жаром ладонь и опустил глаза.

* * *

Когда Янь Хуэй проснулась, уже наступил полдень. Она умылась, сходила к Сянь Гэ и Фэн Цяньшо, чтобы сверить план действий, а затем постучалась к Тянь Яо. Пришло время действовать.

Янь Хуэй тщательно все рассчитала: едва в «Тереме забытых слов» приступили к дегустации вин, они с Тянь Яо ворвались через заднюю дверь в лавку «Небесные благовония».

В отсутствие Фэн Мина заведение охраняли ученики школ небожителей, поэтому Янь Хуэй ни о чем не беспокоилась. Эти глупцы предсказуемо бросились грабителям наперерез, но разве могли они остановить Янь Хуэй? В этом мире истинные адепты небесного пути встречаются так же редко, как перо феникса или рог цилиня[57]. Вряд ли они захотят сторожить чью-то дверь.

Применив несколько заклинаний из арсенала царства Цинцю, Янь Хуэй отразила жалкую атаку учеников. Поначалу она опасалась, что в ней не признают демоницу, но вскоре кто-то из охранников испуганно завопил:

– Она использует магию демонов-лис!

– Это не простая магия лис, – подхватил другой ученик, – а чары девятихвостой лисы! На нас напала девятихвостая лиса из царства Цинцю!

Догадка привела учеников ужас. О мощи девятихвостых лис-оборотней знали все. Если верить легендам, эти жуткие демоны пожирали людей вместе с костями. Разумеется, мнимые адепты небесного пути тут же бросились врассыпную, не желая встречаться с чудовищем лицом к лицу. Увидев, что противник бежал с поля боя, бросив шлем и скинув латы[58], Янь Хуэй на правах бывшей ученицы школы небожителей пришла в ярость.

– В школах остались одни недоумки и трусы?! Будь я их наставницей – избавилась бы от этих ничтожеств, чтобы не осрамиться, когда они окончат школу!

Тянь Яо бросил на девушку невозмутимый взгляд исподлобья.

– Они всего лишь обычные люди. Или, по-твоему, все должны лезть на рожон, не страшась смерти, прямо как ты?

– Я? Я знаю, что значат ответственность и сила духа, – парировала Янь Хуэй и запнулась. – Если выпадет случай, познакомлю тебя с моим старшим соучеником. Тогда ты узнаешь, как выглядит дуболом, презирающий смерть.

За разговором парень с девушкой направились прямо во двор, где, по ощущениям Тянь Яо, хранились драконьи рога. Они приходили в лавку уже третий раз и наконец достигли цели.

По их расчетам, Фэн Мину, который пировал в «Тереме забытых слов», уже доложили о нападении на его заведение, и он торопился назад. Согласно плану Тянь Яо должен был войти во двор, взять рога и дожидаться разъяренного владельца лавки.

Но, едва