Шрифт:
Закладка:
Подумав об этом, девушка хотела выбежать во двор, но на пороге едва не сбила кого-то с ног. Под ее натиском человек пошатнулся и отступил на несколько шагов. Янь Хуэй напряглась, но вдруг услышала знакомый голос:
– К чему такая спешка?
Присмотревшись, девушка узнала Фэн Цяньшо и с облегчением вздохнула. Если тяжело раненый Фэн Мин столкнулся с племянником, то вряд ли пережил эту встречу. Янь Хуэй ни разу не видела, чтобы они вздорили, но на основании слухов предполагала, что молодой глава давно ненавидел дядюшку и мечтал от него избавиться. Их борьба за власть могла завершиться только со смертью одного из соперников.
Но, не успев толком успокоиться, Янь Хуэй бросила встревоженный взгляд за спину Фэн Цяньшо. Тот рассмеялся:
– Барышня Янь меня недооценивает. Я не настолько глуп, чтобы позволить своим подчиненным сюда войти. – Фэн Цяньшо взмахнул веером. – Я пришел лишь для того, чтобы сообщить о кончине любезного дядюшки. Можете быть спокойны.
Теперь Янь Хуэй ощутила настоящее облегчение. Но едва напряжение спало, как сила, которая поддерживала девушку все это время, ее покинула. Живот скрутило от боли, она обмякла, на лбу выступил обильный пот. Прижав к животу руки, Янь Хуэй упала на колени:
– С подмогой вы слегка опоздали!
– Я верил в ваши таланты, барышня Янь, – с улыбкой отшутился Фэн Цяньшо, но девушка продолжала стоять на коленях, свесив голову.
Только тогда мужчина понял, что она серьезно ранена. Прищурившись, он присел на корточки и осмотрел Янь Хуэй.
– Барышня Янь, вы можете идти?
Фэн Цяньшо не мог приказать подчиненным доставить Янь Хуэй в «Терем забытых слов». Молодой глава доверял своим людям, но о том, что девушка побывала в лавке, никому знать не следовало. Янь Хуэй махнула рукой:
– Уводите людей, чтобы меня никто не заметил. Мне еще нужно кое-что сделать.
Фэн Цяньшо удивился, но тут у девушки из-за спины раздался вопрос:
– Какие еще у тебя здесь дела?
Тянь Яо наконец полностью поглотил энергию драконьих рогов и присоединился к разговору. Он поглядел на Янь Хуэй, которая по-прежнему не могла встать, нахмурился и тоже опустился рядом с ней на корточки. Видя, как Тянь Яо переживает за девушку, Фэн Цяньшо улыбнулся и встал.
– Господин Тянь вам поможет. Теперь я спокоен и могу удалиться. Будьте осторожны по пути назад.
С этими словами молодой глава незамедлительно покинул двор. Из-за стены донесся его приказ:
– Заберите с собой приворотное зелье.
Видимо, Фэн Цяньшо не хотел, чтобы зелье пропало. Однако Тянь Яо и Янь Хуэй не интересовала судьба уже сваренного дурмана. Без драконьих рогов возобновить производство приворотного зелья не выйдет. Самое большее, что может сделать Фэн Цяньшо, это распродать остатки.
Янь Хуэй волновалась из-за последствий удара в живот. Неужели ее внутренности повреждены? Почему ей так больно?
Тянь Яо увидел, как на лбу девушки выступает испарина, и сжал кулаки.
– Рана серьезная?
– Ты знал, что я ранена? – разозлилась Янь Хуэй, услышав вопрос. – Чего же ты ждал?
Юноша вспомнил слова Су Ин о чешуйке защиты сердца и опустил глаза.
– Чтобы драконьи рога и кости снова слились с телом, необходимо время, – объяснил он.
Действительно: когда Тянь Яо упал в ледяное озеро, на дне которого хранился его скелет, то долго не появлялся. Янь Хуэй даже подумала, что юноша утонул.
– Я не мог пошевелиться, но был в сознании.
Это походило на ощущения Янь Хуэй, когда ее сердце наполнилось жаром и она долго стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться с места. Девушка подумала и решила, что винить Тянь Яо ей не в чем. Наверное, из-за боли у нее просто расшалились нервы.
– Уходить пока рано. Я должна отыскать кое-кого.
– Ты тяжело ранена. Сначала надо о себе позаботиться. Потом вернешься и найдешь, что хотела, – запротестовал юноша.
– Нет, нужно как можно скорее освободить мать Бай Сяолу. Это дело нельзя откладывать на потом. Будет несправедливо, если душа демоницы превратится в злого призрака.
Янь Хуэй пошарила в воздухе в поисках опоры. Тянь Яо невольно подхватил девушку под руки и помог подняться, но та пошатнулась и упала ему на грудь. Вероятно, от боли Янь Хуэй ничего не почувствовала, не смутилась, как прежде, и не потребовала, чтобы юноша немедленно ее отпустил. Непривычное поведение девушки озадачило Тянь Яо. Он замер на месте, но, когда Янь Хуэй шагнула вперед, поспешил следом, опасаясь, что без поддержки она упадет.
– Су Ин торопилась и оставила в лавке птицу луань. О призраке треххвостой лисы она, скорее всего, даже не вспомнила. Значит, душа матери Бай Сяолу по-прежнему где-то здесь, – пробормотала Янь Хуэй себе под нос, со свистом вдыхая прохладный воздух, чтобы заглушить боль. – Но лавка слишком большая, а я не знаю, какой артефакт использовала Су Ин, чтобы запечатать душу демоницы…
Тянь Яо помолчал и спросил:
– У всех призраков одинаковая ци? Такая же черная и мутная, как у треххвостой лисы из ивовой рощи?
– Да, – рассеянно ответила Янь Хуэй, рыская взглядом по сторонам.
Во дворе снова повисла тишина, а потом юноша коротко бросил:
– Это там. Идем со мной.
Янь Хуэй застыла, а затем решительно последовала за Тянь Яо.
– Как ты узнал?
– Драконьи рога поглощают энергию Небес и Земли, поэтому очень восприимчивы к любой ци. Они вернулись ко мне совсем недавно и отзываются недостаточно быстро, но обнаружить с их помощью чужеродную ауру довольно просто.
Янь Хуэй выслушала сухое объяснение юноши, и ее глаза загорелись.
– Значит, с твоими рогами можно искать ценности, зарытые в могилах! Все, что откопаем, будет наше!
– Ты неисправима… – покосился Тянь Яо на девушку. – Давай сначала отыщем призрака.
Подойдя вместе с юношей к ветряным колокольчикам, Янь Хуэй ощутила волну чрезвычайно промозглого холода. Колокольчики покачивались из стороны в сторону при полном отсутствии ветра. В опустевшем дворе их перезвон звучал на редкость зловеще. Похоже, душа, запечатанная внутри, готова была вот-вот обратиться в злого призрака. Девушка не мешкая пустила в ход духовную силу и сломала печать. Когда колокольчики звякнули о землю, во дворе раздался истошный вопль, от которого у Янь Хуэй едва не лопнули барабанные перепонки. Девушка тут же зажала уши руками.
– Зачем так орать? – крикнула она и тут же почувствовала, как в животе вспыхнула и растеклась по телу острая боль. –
