Александерплац»[102]. «Бум, бум – перед закусочной Ашингера на Алексе бухает паровой копёр. Он вышиною с дом и шутя забивает в землю железные сваи… Кругом толпятся зеваки. Делать людям нечего – стоят и смотрят, как работает копёр. Рабочий на помосте все время дергает какую-то цепь. Тогда наверху что-то хлопает, шипит и бабах! – молот бьет сваю по башке… Дзинь-дзинь – по дощатому настилу громыхают трамваи… С грохотом проносятся поезда к Янновицкому мосту. А вот паровоз остановился, выпускает пары»[103][331]. Когда Франц Биберкопф, протагонист романа, выходит из тюрьмы Тегель после четырехлетнего заключения, для него настает «страшный момент» – и в акустическом смысле тоже.

«Шум! Спасите наши нервы!» – так был озаглавлен один из разворотов газеты Münchner Abendzeitung в октябре 1928 г. На этих страницах были опубликованы результаты опроса читателей, в котором принимали участие пешеходы, велосипедисты, водители, жители и гости города, а также союзы автомобилистов. Редакция, разумеется, не хотела показаться врагом прогресса, поэтому снабдила статью предисловием, в котором были такие строки: «Желание из-за шума отказаться от использования всякого рода техники, в особенности же транспорта, совершенно неразумно. Мы этого не можем и не хотим». Тем не менее борьба с шумом необходима. За небольшой промежуток времени дорожное движение стало таким оживленным, а «механические музыкальные инструменты получили такое небывалое распространение», что «наши нервы просто не могут безболезненно приспособиться к этим условиям»[332].

Этот проект задел многих читателей за живое, в редакцию хлынули письма с откликами. Что касается дорожного движения, то мюнхенцам мешало прежде всего злоупотребление электрическими клаксонами. Сильно раздражала также уборка улиц. «Начинается уже в 4 часа утра, – жалуется один из читателей, – новые поливальные машины отправляются наполнять цистерны. Тянутся шланги, железная крышка гидранта летит на мостовую… Поехали! Мотор ревет, а стоит поливальщику открыть вентили, про отдых можно забыть»[333].

Велосипедные звонки тоже действовали на нервы. По мнению читателей, нескончаемый трезвон, который поднимает «братство резиновых шин», пора прекращать силами полиции. А еще пьяные по ночам горланят и «колотят по табличкам, пока не собьют всю эмаль подчистую». Один из читателей рекомендовал бороться со злодеями следующим образом: «Крепкий полицейский в штатском, на велосипеде, ловит этих молодчиков, далее их отправляют на хороший массаж и в холодную ванну для улучшения сердечной деятельности». Станет значительно тише, уверяет корреспондент[334].

В 1920–1933 гг. немецкие газеты публиковали огромное количество писем читателей. «То, чего требует от наших нервов большой город, – это уже практически на пределе возможного», – писала о наболевшем одна из жительниц Мюнхена в 1924 г. Ее особенно раздражали дети на роликах, галдящие подростки, бесконечные сигналы клаксонов и «круглосуточный грохот мотоциклов и автомобилей – зачастую посреди ночи! – прямо перед домом»[335]. Все может быть гораздо хуже, уверяет другая читательница, письмо которой было опубликовано в той же газете три месяца спустя, как ответ на жалобы из Мюнхена. «Что бы вам пришлось терпеть, если бы вы хоть несколько недель прожили в Новом Йорке! – писала немка-эмигрантка. – Внизу – глухо громыхающая подземка. На поверхности земли – посреди улицы катятся со звоном трамваи, почти непрерывно, один за другим. Справа и слева от рельсов в три или четыре ряда идет сплошной поток автомобилей, телег, грузовиков, переполненных автобусов, а между ними спешно прокладывает себе путь… пожарная машина, пронзительно звеня колокольчиком. Полицейский – тут они стоят на каждом перекрестке – отчаянно свистит». Не забыты также надземка на чугунных опорах и экспрессы; разумеется, дети на роликах тоже, «и их немало»[336].

Противошумовые акции проходили во многих городах Европы и Северной Америки. Нередко их запускали и организовывали СМИ – газеты и радио. Так, в 1928 г. лондонская Daily Mail поручила ведущему производителю грампластинок, Columbia Graphophone Company, сделать записи уличного шума в пяти разных местах города – в частности, на Лестер-сквер и в Уайтчепеле. Ранее редакция газеты получила множество писем от лондонцев, которые жаловались на невыносимый шум. Записи транслировались в эфире Би-би-си, так что весь мир смог услышать «рев Лондона»[337]. Газета несколько дней публиковала материалы, посвященные этой проблеме, а полученные пластинки направила министрам внутренних дел и путей сообщения. По итогам акции полиция получила больше полномочий для борьбы с шумом, в особенности – со злоупотреблением сигналами клаксона. Удивительные фонодокументы, сделанные по заказу Daily Mail, сохранились до наших дней. В июле 2020 г., во время пандемии коронавируса, редакция газеты опубликовала эти записи с целью продемонстрировать разницу между шумовой нагрузкой в 1928 г. и в наше время[338].

В следующем году за дело взялся Нью-Йорк – первый в мире мегаполис, где проблему стали решать настолько серьезно. Он был провозглашен «самым шумным городом мира» уже в 1905 г., на страницах New York Times[339]. Газета выявила множество источников шума: трамваи, производство котлов, эстакады для рельсового и колесного транспорта, портовые сирены, пароходные гудки, клепальные машины, грузовики с листовым металлом и рельсами в кузове, скрипящие и дребезжащие тележки молочников, шарманки, фонографы с усилителем звука, продавцы рыбы, точильщики ножей и многочисленные церковные колокола. Совсем скоро ко всему перечисленному добавится шум сотен тысяч автомобилей, но пока их еще не было.

https://www.dailymail.co.uk/sciencetech/article-8557795/Listen-lockdown-Londons-silent-streets-compared-capital-1928.html

38. Грохот в большом городе

1928 г. Шум лондонских улиц (запись по заказу Daily Mail)

Начиная с 1929 г. следить за соблюдением законодательных предписаний и принимать жалобы населения должна была Нью-Йоркская комиссия по борьбе с шумом (New York Noise Abatement Commission). И это действительно привело к некоторым улучшениям. Например, появились более тихие входы в метро и были упразднены сигнальные свистки на дорогах – необходимость в них отпала с распространением светофоров. Комиссия также проводила измерения уровня шума, одно из которых состоялось в ноябре 1929 г. на Таймс-сквер. Это была первая в мире попытка точно оценить уровень шумовой нагрузки с применением современной техники – так называемого фоноаудиометра. Так, первые исследователи шума обнаружили, что самое шумное место Нью-Йорка 1920-х гг. – это угол 34-й улицы и Шестой авеню. Людям, которые стояли там, приходилось говорить так громко, будто их собеседник «наполовину глухой»[340].

В сентябре 1930 г. Комиссия представила более чем 300-страничный отчет о своей работе. В этом документе она предлагала: сделать тише метро и надземную железную дорогу, при строительстве многоэтажных домов заменить клепку на сварку, обязать водителей снабдить колеса своего транспорта резиновыми шинами и штрафовать автомобилистов, которые будут сигналить без повода. Самые злостные нарушители тишины из числа водителей грузовиков уже получили повестки в суд, ободряюще писала газета, а еще 283