– Галактика треснула. Звездный снег, и цунами из недр черной дыры. Противостояние бедствиям. Нет ничего… ничего важнее этой игры.

– Откуда это?

– Из головы.

– Новый хит?

– Старый.

– Дашь послушать?

– Если победишь меня, то да.

– Тебе не жить, – заявляет она серьезно.

– Посмотрим.

Обхватываю ее руки, заставляя правильно взять джойстик, и нерасторопно и очень подробно принимаюсь рассказывать о каждой кнопке и ее действии. Диана слушает внимательно, ни одного смешка или подколки. А что, так можно было?

– Поняла.

– Уверена, что и дальше хочешь играть Йодой?

– Это уже дело принципа.

– Ладно, – хмыкаю я и включаю для нее одиночный режим.

Пока Ди разбирается с ботами, у меня есть время немного подумать о том, на что я все-таки подписался. Счастливый конец, значит. Никаких соплей, только честность и холодный расчет в случае, если кому-то из нас все это надоест. Сомнений в том, что Ди сможет уйти и не оглянуться, – нет. Она действительно достаточно сильная и гордая, но… становится ли мне от этого легче, лучше? Трудно сказать. Есть ощущение эфемерного спокойствия, но оно скорее связано с тем, что мы хоть немного все разложили по полочкам. Не придется больше играть и соревноваться. И это отлично, потому что просто жить мне нравится куда больше. И пусть названия нет, нет стандартных обязательств, на уровне ощущений и чувств все понятно. Мне не нужен был этот обмен, не нужны были условия и сделки. Все это больше для нее, чем для меня. Я привык делать ровно то, что хочу, меня невозможно вынудить, а сейчас… Провожу пальцем по плечу Дианы. Она дергает рукой и фыркает:

– Не мешай.

Наклоняю голову и целую ее в затылок, вдыхая едва уловимый аромат шампуня. Я не знаю, откуда эта нежность. Она рвется наружу, проявляясь в постоянном желании касаться, чувствовать, слышать. И правда похоже на наваждение или проклятие. Не первое в моей жизни, но впервые в таких масштабах.

– Рождественский, – шипит Диана, – я тебя сломаю в четырех местах, если не прекратишь.

Тихо смеюсь и откидываюсь на спинку дивана, склоняю голову и не могу перестать улыбаться. Она правда классная. Эмоции через край, ядреная язвительность, которая теперь кажется мне чертовски милой. Запредельно честная, чего стоят одни ее откровения о слезах после секса. Она принимает себя полностью, не оставляя и шанса на то, чтобы мир ее отверг. Она кажется понятной, не боится говорить то, что думает и чувствует, но вместе с этим ее невозможно предсказать или поймать. Что она решит через пять минут? Каков будет следующий шаг? Завтра утром она все еще будет здесь или исчезнет? Поцелует или влепит по лицу?

Задумываюсь о своих встречах с девушками, пытаясь провести сравнительный анализ. Раньше в этом не было смысла, потому что у меня всегда находились дела поважнее, но сейчас почему-то хочется узнать… что же все-таки тормозит меня каждый раз? Где та точка невозврата, после которой чувства перестают приносить удовольствие и становятся тяжестью ответственности? Вспоминаю последние несколько лет, все начинается и заканчивается одинаково: симпатия, схожесть интересов, химия, пожар и… выжженная земля. А вот девушки по характеру и натуре были самые разные: яркие и дерзкие, спокойные и милые, стервы, одуванчики, куклы, карьеристки. С кем-то мы провели только ночь, с кем-то пару ночей, а кое-кто задержался рядом на несколько недель и даже месяцев. Кто-то из них бросал меня, а кого-то – я. Уставали, надоедали, не сходились во мнениях, ритме и темпе жизни. Иногда я забывал о них, а иногда – они обо мне. Большинство хотели этой долбаной серьезности, некоторым нужен был короткий фейерверк эмоций и немного человеческого тепла. После прекращения общения на душе всегда было пусто. Не больно, не грустно, просто пусто. Будто перелистнул последнюю страницу рассказа, начало которого увлекло, а концовка заставила зевать от скуки.

Чем больше думаю обо всем этом, тем больше убеждаюсь, что я просто такой. Я привык быть один, привык держать определенного рода дистанцию, которая нужна не только мне, но и остальным. Общение? Класс! Секс? Только за! Свидания? Да пожалуйста! Но зачем портить все это, привязывая себя друг к другу? Говорить «мы» вместо «я»? Советоваться по поводу и без, просить разрешения? Нельзя управлять машиной вдвоем. Нельзя приехать в два разных пункта назначения, сидя в одном транспорте. Нельзя прожить две жизни. Мне не нравятся клетки, не нравятся правила. Любая форма зависимости от кого-то вызывает громкий протест. Почему я должен подстраивать свои цели, настроение и желания под кальку другого человека? Почему он хочет влиять на мою жизнь и менять в ней что-то в угоду себе и своему комфорту?

Смотрю на Диану, которая практически лежит на мне. С ней будет так же? Кто из нас первый перегорит? Все, что происходит сейчас, круто, но не ново. Сильнее, чем у меня бывало, и все равно… это не меняет того, кто я и что мне нужно.

– Вот так-то! Кто здесь мамочка?! – радостно кричит Диана, одержав победу над компьютерным врагом. – Еще пару боев, Марк, и я буду готова замахаться с тобой.

– Так сильно хочешь победить?

– Не только же тебе получать медальки. С момента нашего знакомства я не взяла ни одного раунда.

– В этом все дело?

– В чем? – уточняет она, все еще увлеченная игрой.

– В победе.

Ди медленно расслабляет плечи и откладывает в сторону джойстик, разворачивается и поднимает подбородок, заглядывая мне в глаза. Не знаю, что именно во мне играет. Возможно, это эгоизм, но мне не нравится думать о том, что я какая-то медалька.

– Ты сейчас проиграешь, – киваю на экран.

– И что?

Слов нет. Диана смотрит пристально, но не осуждающе. Кажется, она читает меня, видит насквозь.

– Нам будет непросто, да?

– Похоже на то, – соглашаюсь, не раздумывая. – А я ценю простоту больше всего.

– Марк, я ненавижу проигрывать, но умею принимать поражения. Тебе не о чем волноваться. Серьезно. И мне тоже страшно, ты совсем не похож на мой привычный типаж, но это все не значит, что я или ты – слабаки. Мы просто живые и сложные. Как и все вокруг. Простыми могут быть только числа и покойники. Как бы сильно тебе ни хотелось, вряд ли получится прожить всю жизнь под линейку. Иногда приходится рисковать, чтобы… – она весело щурится, – было что вспомнить.

Сколько проницательности, аж мороз по коже.

– И откуда ты вылезла, умница?

– Может, я дева, рожденная твоими тайными желаниями? – она весело поигрывает бровями. – Та, которая должна украсить твой мир.

– Тогда