Я опустил руки и с каким-то облегчением обнаружил, что у меня вновь появились карманы. В правом обнаружилась бумажка, я вынул ее. Это была трешка.

— О, трешка тоже сойдет.

— А не жирно тебе будет?

Она потянулась за купюрой и снова пьяно засмеялась.

— А хочешь часы? Хочешь? За трешку отдам! На кой они мне, а ты своей невесте подаришь. А мне зачем тут время, мне некуда спешить, я всегда тут. Придешь, кричи Галя, я всегда отвечу. Галя… запомнил? Запомнил?!

Она расстегнула браслет и протянула мне часы.

— Вот!

Я отрицательно покачал головой.

— Не надо мне…

— Бери, бери я сказала. Тебе понадобятся.

И она буквально впихнула мне часы в боковой карман пиджака, а другой рукой выхватила трешку.

— Квиты! А теперь проваливай! Иди же, пошел отсюда! А то сейчас мои мужики придут и хана тебе! Слышал! Хана! Спросят, где часы дела, а скажу — вон он забрал!

Она засмеялась развязно, нервным кашляющим смехом и я подумал, что лучше не ждать ее друзей.

Не оглядываясь, я припустил по тропинке в сторону деревянного мостика, перебежал его, свернул на тропку, ведущую вправо — я точно помнил, что ближайший винный магазин левее и побежал легкой упругой рысью.

И только у рынка я притормозил. Дыхание даже не сбилось.

Все случившееся казалось сном. Я запустил руку в карман пиджака, абсолютно уверенный в том, что ничего там не найду. Однако пальцы нащупали браслет и небольшой гладкий корпус часов. Они были здесь. И я был здесь. Все было по-настоящему.

Неспеша я дошел до мясного павильона и взглянул в серое от пыли окошко.

Немногочисленные покупатели медленно ходили среди куцых прилавков с костями. У кафельных стен скучали хмурые мускулистые парни в белых фартуках. Одного из них я сразу узнал — жлоба с квадратной челюстью, который тащил Свету. Между рядов, согнувшись в три погибели елозила женщина с тряпкой и ведром. На нее никто не обращал никакого внимания.

Когда я увидел ее, она вздрогнула, выпрямилась и обернулась. Я был уверен, что меня невозможно увидеть сквозь это мутное, почти черное от грязи стекло.

Но она увидела. И я понятия не имел — хорошо это или плохо.

Глава 23

Я посмотрел на дверь мясного павильона — из нее как раз вышел пенсионер с палочкой. Он удрученно чертыхался и отгонял от лица назойливых мух.

— Одни кости… — услышал я его негодование. — Куда они все мясо девают?

Я бы ему рассказал, куда, но мое внимание отвлекла все та же черная «Волга» — авто стремительно подъехало к павильону, из него выскочил знакомый мне мужик и кинулся внутрь. Это был директор рынка Шелест.

Я едва успел отвернуться и сделать вид, что пересчитываю деньги. Оставалось надеяться, что у водителя «Волги» плохая зрительная память и со спины он меня не узнает.

Хлопнула дверь. Старичок повернулся и с отвращением плюнул директору вслед.

— Козел! — добавил он и поспев шил прочь.

Я быстро прикинул, насколько я его помнил с детских лет, план рынка. Холодильные камеры и склады находились где-то позади павильона, оттуда же меня вывозили на автомобиле. Там же, на заднем дворе шумела барахолка, люди торговали разной мелочевкой. Сюда же примыкал импровизированный птичий рынок — мое любимое место, куда я готов был идти в любое время дня и ночи — чтобы посмотреть на котят, щенков, попугаев, морских свинок и прочую живность. Сейчас там по идее было много народа, и я не покажусь белой вороной.

Искоса оглянувшись на припаркованную «Волгу», я увидел плотного водителя, курящего возле открытой дверцы. На меня он не обращал никакого внимания — интеллигентишка в помятом костюме его явно не интересовал.

Я обогнул рынок слева, чувствуя себя куда более раскованно — словно гора с плеч свалилась. Теперь не нужно было беспокоиться (по крайней мере, сейчас), что из-за угла появится мой двойник и мы столкнемся лицом к лицу. И хотя мы уже встречались по крайней мере один раз, я не представлял, что могу сказать ему теперь после всего того, что он наворотил.

«Эй, ты похож на меня, и мы с тобой типа как братья, а может быть даже ближе, поэтому как брат брату — объясни, зачем ты угрохал столько народу, зачем тебе это все, зачем тебе вся эта затея, это мировое могущество? Давай возьмем по кружке пива или что покрепче, и ты мне расскажешь, как в старые добрые времена, идет? Может я пойму, я же твой брат как никак…»

Монологи типа этого постоянно крутились в моей голове — я не мог избавиться от них ни днем ни ночью, отчего в некоторые моменты мне начинало казаться, что он это я и я это он.

Кто-то схватил меня за рукав. Увидев перед собой смуглое лицо, я даже на секунду растерялся.

— Молодой, красивый, дай погадаю, вижу издалека ты приехал, ждет тебя снова дорога… и на сердце печаль, тоскуешь, смотрю по красавице одной, только сложная у вас судьба…

Я невольно прислушался к словам. Это была молодая цыганка в пестрой юбке и кофте. Ее черные глаза буравили меня насквозь.

— Позолоти ручку и я расскажу тебе как покорить ее сердечко… ой, смотрю добивается ее руки еще один лихой удалой! Трудная дорога твоя, извилистая, смутная и… странная…

Она отвела от меня взгляд будто обжегшись, а я, словно под каким-то гипнозом слушал ее слова и мозг, включившись в эту игру потребовал продолжения.

Непонятно как цыганка уже держала мою руку в своей, но, натолкнувшись на какую-то преграду, она отпустила ее, даже скорее — отбросила, издав то ли короткий вскрик, то ли вой, будто бы собаке или кошке наступили на хвост.

Тут же рядом возникли две ее товарки, а чуть поодаль за киоском ремонта обуви я увидел плотного загоревшего парня.

— Что такое, Зора, что случилось? Он тебя обидел?