Я открыл калитку и вышел на улицу. Передо мной стоял новый черный «Мерседес», который я впотьмах принял за «Волгу».

В груди что-то поднялось, закрутилось и я, не чуя под собой ног, побежал вперед.

Что-то, наверное, выдавало во мне человека слегка не от мира сего. Прохожие оглядывались мне вслед и крутили пальцем у виска, самокатчики шарахались, велосипедисты старались съехать со своей колеи уступить мне дорогу. Автомобилисты сигналили и что-то нецензурно кричали. Но мне было все равно.

Я летел, вперед практически не дыша и не касаясь земли.

Так и влетел в свой подъезд, по лестнице вбежал на пятый этаж, ткнул дверь, и она распахнулась.

Я застыл на пороге. Сердце гулко билось в груди. Руки слегка дрожали. Нет, не слегка. Руки ходили ходуном. Меня лихорадило.

В квартире было тихо. Я сделал шаг внутрь. В зеркале прихожей увидел отражение комнаты. Пустое кресло перед журнальным столиком, на котором покоилась бутылка «Джека Дэниелса» и наполовину наполненный стакан. Перед бутылкой лежал раскрытый школьный фотоальбом.

Здесь ничего не изменилось за все это время. Или…

На кухне что-то звякнуло. Потянуло запахом кофе.

Я осторожно прикрыл дверь и сделал шаг вперед.

Навстречу мне вышла Света. На подносе она несла мой старый медный кофейник и две чашки. Она улыбалась.

— Привет! — улыбнулась она как ни в чем ни бывало. — Что такого срочного ты хотел сообщить, что мне пришлось ехать через весь город. Почему по телефону нельзя было сказать? И чего ты так дышишь? Бежал что ли?

Я проводил ее точеную фигурку долгим взглядом, потом вошел в комнату и плюхнулся в кресло.

Она села рядом и кивнула на школьный журнал.

— Как там твои одноклассники поживают?

— Все отлично… а твои?

Она пожала плечами.

— Если честно, даже не знаю. Ты для меня важнее.

Она встала со своего кресла, подошла ко мне и села на подлокотник.

— Ты же это знаешь?

Я кивнул.

— Кое-что принес для тебя.

Я вынул из кармана спичечный коробок.

— Держи.

Она взяла коробок, потрясла его, сжала в руке.

— Это то, о чем я думаю?

Я кивнул.

— Это то, о чем ты думаешь. Закрой глаза и досчитай до десяти.

Она закрыла.

Я достал золотые часы «Чайка» и аккуратно надел ей на запястье.

— Открывай!

Она увидела часы и замерла.

— Господи… какие красивые! Нет… это что, правда мне? Где ты взял такую красоту?

Я досчитал до десяти. Коробок зашевелился, зашуршал. Света медленно открыла его и оттуда показался огромный шершень. Он взлетел, сделал круг по комнате, а потом весело жужжа, вылетел в распахнутое окно.

И это меня полностью устраивало.