Я покачал головой.

— Тогда… вы сможете вернуться домой. И я тоже.

Глава 26

Мне показалось, что мужик, стоящий передо мной, этот непоколебимый коренастый шкаф, на миг покачнулся, словно бы я нанес ему точный удар в подбородок. Будто бы земля дрогнула и ушла у него из-под ног. Мир перестал существовать. В мрачной избушке, кажется, стало еще темнее.

— Что?! — проговорил он хриплым голосом. — Что ты сказал?

Я не ожидал от него такой реакции. Никогда не знаешь, как отреагирует незнакомый человек на слова, которые по какой-то причине заденут его. Покажутся ему важными. Особенно, если он ни о чем другом и думать не мог все эти годы.

Впрочем, я понимал его. Сколько времени прошло с того момента, как первого сентября я устроился в удобном кресле и в предвкушении раскрыл старый школьный фотоальбом? Физически — неделя, не больше, а по ощущениям прошла вечность. Этот человек пробыл здесь гораздо дольше — годы, десятилетия… что творилось в его душе — одному Богу известно.

Гром сжал кулаки и в его глазах заплясали огоньки решимости, ярости, и ненависти. Глубоко затаенное желание вырвалось наружу. Наверняка он спал и видел, как найдет банду, что сбросила его в колодец и покарает их. Всех до одного. В том, что он это сделает, я не сомневался ни на секунду и теперь даже подумал, что, если он не вернется, не найдет этих подонков, все может пойти не так и я возможно не смогу первого сентября спокойно сесть в свое кресло, откупорить бутылочку виски и погрузиться в сладкие воспоминания. И не только я.

— Вы сможете вернуться. Я знаю, как это сделать.

Он резко схватил меня за руку, притянул к себе и горячо зашептал. Хватка у него была железная.

— Послушай! Если ты… это сделаешь… По гроб буду тебе обязан! Ты понял?

У содрогнулся. По телу побежали мурашки. От него не пахло алкоголем. Он был абсолютно серьезен.

— Я обещаю… — выдавал я, когда дышать стало совсем нечем и подумал, что, если что-то сорвется и вернуть его не получится, я об этом очень сильно пожалею.

Гром отпустил меня, глубоко вздохнул и пошевелил плечами, будто сбрасывая тяжелые оковы, все это время сковывающие его. Изба будто бы даже стала шире на мгновение. Затем он медленно опустился на скамью.

— Чертовщина… черт знает что… это же надо, как бывает… антинаучно, да, но ведь я знал… — проговорил он, разглаживая руками газету как что-то очень родное и близкое, — я знал, что так и будет… так и будет… — его диковатый взгляд наткнулся на меня, он снова вскочил и кинулся к выходу. — Едем! Что сидишь, едем скорей!

— Стойте! — твердо сказал я, перегородив ему выход. — Погодите. Она же знает, какой будет ваш следующий шаг. Что вы должны сделать после того, как… ну…

— Закончу с тобой? — не моргнув спросил Гром. Он довольно быстро овладел собой и теперь снова был прежним — непроницаемым и жестким.

— Да, — я проглотил вставший в горле ком.

— Точно. — Он обхватил голову руками, потом вернулся к столу и сел. — Так… Я должен обыскать труп, забрать деньги, часы и все остальное, что найду. Деньги могу оставить себе. Часы отдать ей. Это вроде как семейная реликвия, которую ты у нее украл.

Я машинально запустил руку в карман. Часы лежали там, впрочем, как и пачка купюр. Вынув пачку денег, я протянул их Грому. Он отстранил руку.

— За кого ты меня держишь? — в его глазах полыхнул огонь. Я поспешил спрятать купюры. Он покачал головой: — Значит… все это время она морочила мне голову. А я и верил. Ну а как тут не поверить? Внушает доверие… женщина в возрасте, чуткая, опытная, опять же… ребенка посоветовала взять, жену обещала помочь найти… я ж думал навсегда тут застрял… а оно вон как…

— До двадцать первого мая осталось десять дней. Сейчас вы должны вернуться к ней и отвезти часы. Иначе она почует неладное.

Я положил на стол маленький сверток — в нем находились части и шестеренки часов, которые я успел подобрать под подъездом. Диана наверняка знает, что я там был. Сын, ее настоящий сын ей доложил, что видел меня на месте и что я опередил Свету, когда она бросилась подбирать шестеренки. Именно эти часы Диана жаждет получить. Точнее, механизм с камнями.

Гром покосился на сверток, затем не открывая, взял и спрятал в карман.

Потом он посмотрел на меня как-то странно, отчего у меня вновь поползли мурашки.

— Это еще не все.

— Да… что еще?

— Она попросила твое ухо.

От неожиданности я отпрянул.

— Что?!

— Ухо. Палец. Что-нибудь. Ну… сам понимаешь…

У меня заныло под ложечкой.

— Ладно… — Гром положил руку мне на плечо и криво усмехнулся: — Найду по пути.

— Где это, по пути? — вырвалось у меня. Лучше бы я сдержался, но я не мог не задать этот вопрос. Если он решил поберечь меня и грохнуть по пути случайного прохожего, то я бы, скорее всего, согласился отдать собственный палец.

— Не бойся, я следователь, а не убийца. В городском морге работает знакомый санитар, заеду, выберу что-нибудь подходящее. А ты сиди здесь. Под лавкой в ящике есть консервы и сухари. Котелок на полке, можешь чаю сварганить, никто тебя здесь не найдет. Не высовывайся, жди меня. Понял?

Я кивнул.

Гром окинул избу долгим взглядом и не прощаясь, вышел. Через минуту я услышал, как завелся движок «Урала», мотоцикл, газанув, лихо развернулся и вскоре стало тихо.

Сердце билось в груди, словно испуганная птица. Я медленно поднялся со скамьи и вышел на крыльцо избушки. Вокруг недвижно стоял сосновый лес.

Я прошел чуть вперед и на склоне увидел огромную сосну, сломанную пополам. Засохшая верхушка свесилась и торчала как сломанное коромысло. Чуть левее, почти задевая сломанную сосну, волнами струились нитки проводов высоковольтной линии, уходящей куда-то вдаль.

Я проследил взглядом уходящую вдаль просеку с высокими столбами ЛЭП. Наверняка,