Зато, видимо, узнал Хельмер.

— Это Лес Теней, — прошептал удивленно демон. — Но что он здесь делает?

Лес Теней? Хаджар помнил это название. Так называлась одна из территорий в Школе Святого Неба и…

— Не та жалкая имитация, которой владела твоя школа в Даанатане, Хаджар, а настоящий, — словно прочитал мысли Хельмер. — Тот, что некогда рос на континенте Морманон.

Морманон. Так, в эпоху Пьяного Монаха, жители Варварских Королевств (Лидуса, Балиума и прочих) называли свой край, полагая, что живут на отдельном континенте.

— Помнишь я говорил про задницу, Хаджар?

— И?

— Так вот — беру свои слова обратно. Это не задница, а…

Глава 1952

Демон не договорил, так как Хаджар не собирался терять столь драгоценные минуты и, пришпорив коня, отправился дальше. Следом за ним поспешила и Лэтэя, а в конце, причитая и ругаясь, поехал и Хельмер.

Оказавшись здесь, Хаджар вспомнил легенду о Пепле, которую часто рассказывали в тавернах бродячие менестрели.

Что же, теперь Хаджар видел собственными глазами, что барды преуменьшали. По мере того, как они двигались по следам, им, в какой-то момент, пришлось спешиться и повезти лошадей под уздцы — настолько плотно здесь росли кустарники.

Минуты сменялись часами, а они все углублялись и углублялись в, казалось, бесконечную тьму словно бы мертвого леса.

В самом сердце леса, куда не смело заглядывать солнце, деревья великаны тянулись к небесам, а их широкие кроны образовывали такой плотный полог, что пожирали, подобно хищным тварям, небо. Под этим кишащим пугающими тенями сводом царил мрак, чьи покровы были настолько широки, что могли бы вместить в себя всю Лунную Армию.

Птицы, лишенные обычного для их вида веселья и жизнерадостности, перемещались по этому мрачному миру сродни лишенным плоти призракам. Их крылья бились об удушливый воздух, хлопая словно кожистые перепонки летучих мышей. Но даже они, казалось, с каждым новым ударом сердца постепенно вязли в той вязкой и едкой тишине, что здесь царила.

Ветер здесь нес в себе лишь запахи гнили и тлена. Он шептался в подлеске и шипел среди листьев, но тихо, едва слышно, шепотом, будто и сам боялся нарушить тишину и тех, кто в ней дремал. А может призывал нарушителей живого склепа прислушаться к его безмолвным предупреждениям, отступить от слишком близко подступивших теней, и бежать, бежать без оглядки.

Под ногами стелились лабиринт из корней и земли, неровный и живой, словно вместо привычного лесного настила сапоги ступали среди извивающихся, ядовитых змеиных клубков.

Смрад бил в нос пыльными мешками, то и дело норовя вызывать рвотный позыв.

И так, пока, внезапно, тишину не разбил звон стали.

Выхватывая меч и, одновременно с этим, отскакивая в сторону, Хаджар заозирался в поисках откуда идет звук. Его глаза, с удивлением, обнаружили, что всего в нескольких метрах от него Хельмер и Лэтэя сражаются с двумя созданиями.

Похожие силуэтами на рыцарские доспехи, эти существа вместо рук имели оскалившиеся железные морды. Такие же хищные и опасные что, некогда, скалили клыки внутри пальто Хельмера.

А вместо ног у них извивались железные змеи. Торс же щерился десятками шипов, с которых на землю падали шипящий, кислотные капли.

Эти создания выглядели столь же неестественно, сколь и чуждо всему, что было знакомо Хаджару. Словно… словно явились не из этого мира.

Генерал, застыв, наблюдал за поединком, но почему-то не слышал ни единого звука битвы. Словно тишина забрала у него саму возможность — слышать.

Тогда он сделал шаг вперед и, инстинкты его взвывали не хуже сирены.

Генерал пригнулся и отпрыгнул в сторону. В следующее же мгновение в то место, где он только что стоял, жадно вгрызлась стальная морда. Её железные клыки разворотили гнилую землю, растерзали корни и мох.

Хаджар же, поднявшись на правое колено, все так же лишенных слуха, прижался спиной к дереву. Он не слышал, что творится за ним, а значит не имел права показывать спину возможному противнику.

Но Тварь этого и не ждала. В то время, как её правая рука-морда вгрызалась в землю, её то ли хвост, то ли ноги, выстрелили змеиной мордой вперед.

Хаджар попытался отбить выпад взмахом меча, но змея, прямо в воздухе, извилась, изогнулась и обвила клинок генерала. Тварь, используя противника как опору, сжалась и устремилась в короткий полет, выставив перед собой сразу обе хищные лапы-руки.

Понимая, что никак не успеет освободиться из плена, Хаджар принял единственное верное решение. Он оттолкнулся ногами от рыхлой почвы и сиганул за то самое дерево, к которому только что прижимался.

Учитывая, что стволы в обхват здесь были не меньше нескольких метров, то тварь должны была разб…

Во все той же, абсолютной тишине, где даже звука собственного сердца не слышно, монстр разгрыз ствол дерева так же просто, как собака разгрызает тонкую кость.

Благо это дало время Хаджару на то, чтобы освободить меч. Выдернув клинок из плена змеиных «ног», генерал отскочил в сторону и сделал это как раз вовремя, потому как ствол, по какой-то причине, упал вовсе не туда, куда должен был упасть, а начал заваливаться прямо на генерала.

Хаджар побежал, что было сил, и, пусть и не слышал, но чувствовал, как тварь устремилась по его следам. Когда же в ноги ударил мощный толчок, Хаджар резко пригнулся и, пропустив над головой летящую стальную химеру, едва-едва не цапнувшую его ядовитыми шипами, заметил, как в центре груди твари один шипов выглядит не так, как остальные. Он отливал не сталью, а слегка сверкал.

Из-за плотно сомкнувшихся крон, пожравших солнце, этого не было сразу видно, но когда дерево упало и свет пробился в обитель мрака, Хаджар смог заметить маленький нюанс. Нюанс, который ему, столь хорошо знакомому с големами, о многом рассказал.

Когда тварь приземлилась и развернулась для следующего рывка, генерал её уже ждал.

Максимально уменьшив свой силуэт, опустившись так низко, как только мог, Хаджар замер. У противника имелось слишком много вариантов для нападения, чтобы пытаться самому атаковать. Все, на что мог надеяться генерал, так это на то, что он окажется быстрее и точнее конструкта.

И когда тварь прыгнула, выставив перед собой хищные стальные пасти, Хаджар резко, будто копье, выставил перед собой меч. Если бы он промазал, если бы клинок сместился хоть на волосок, то все было бы закончено.

Но, спустя столько веков тренировок и сражений, Хаджар не промахивался. Его рука была тверда, а удар быстр и четок.

Острие клинка ударило о волшебный камень, являвшийся