— Артеус поэтому остался в крепости?

Лэтэя подняла перед собой запястье, на котором больше не было обручального браслета.

— Заметил все-таки, — не спрашивала, а утверждала она.

— Вы, все же, родные мне люди, — напомнил Хаджар.

— Даже Артеус?

— Даже Артеус, — чуть неохотно ответил генерал.

Теперь пришел черед Лэтэи засмеяться.

— Надо же, — сквозь смех произнесла она. — никогда бы не подумала, что Хаджар Дархан может испытывать теплые чувства к кому-то, кто владеет магией!

— В рамках исключения, — попытался выкрутиться Хаджар.

Но, судя по-хитрому, лисьему выражению лица Лэтэи, у него ничего не вышло.

— Это было его решение, — чуть резче, чем следовало, сказала воительница. — после того, как ты ушел в страну Бессмертных, мы остались на какое-то время в Стране Севера. У каждого был свой мотив, но в целом, мы все там задержались из-за новых знаний и силы. А Артеус… он все больше погружался в, как он сказал, настоящую магию и мы, постепенно, понимали, что отдаляемся друг от друга. Он был занят своим, а я — своим. У нас и до этого были сложные периоды, да и ты и сам знаешь, но…

Лэтэя замолчала и, обхватив запястье ладонью, прижала к себе. Так, словно обожглась.

— Так он погружался в магию из-за своего к ней интереса или потому… что ты отдалялась?

Она ответила не сразу:

— Не знаю, Хаджар… не знаю. Честно, — добавила Лэтэя спустя короткую паузу. — Иногда мне казалось, что так оно и есть, а иногда… Я ведь так и не поняла, почему мы оказались вместе. То есть… Артеус, он своих чувств не скрывал. Всегда был честен. С того момента, как мы впервые встретились. Но порой… порой мне казалось, что он относится ко мне не совсем как к женщине, а, скорее… не знаю, сложно объяснить, Хаджар. Я так в этом и не разобралась.

Хаджар кивнули и не стал дальше терзать друга. В конечном счете, то, что связывало Артеуса и Лэтэю уходило корнями в столь древнюю историю, что…

— Расскажи, какой он был?

— Кто? — не понял Хаджар.

— Пепел… — с какой-то неожиданной теплотой и нежностью произнесла Лэтэя. — какой он был?

— Почему тебе это интересно? — спросил генерал, хоть и знал ответ заранее.

— И снова я могу ответить лишь так, Хаджар — не знаю, — Лэтэя задумалась и мягко улыбнулась. — но иногда мне кажется, что он мне знаком… был знаком. Как тот, кто иногда мне снится. Они оба мне знакомы. Каждый по-своему. Так что расскажи, какой он был?

Хаджар вспомнил Короля Бессмертных. Величайшего волшебника, когда-либо жившего под светом Ирмарила. В чем-то мудрого, в чем-то несчастного, где-то смешливого, а иногда и яростного.

Пепел был как огонь, которым и повелевал. Как пламя он мог согреть, а мог обжечь.

Генерал не был с ним так уж близко знаком. Лишь трижды их пути пересекались, но куда чаще Хаджар ощущал незримую тень Пепла за своей спиной. Тот, как и прочие древние, влиял на судьбу генерала.

До сих пор Хаджар не мог взять в толк — если Пепел стремился помешать планам генерала и Хельмера, то зачем, однажды, в образе странника подарил соломенную шляпу-артефакт, спасшую Хаджара от верной гибели.

Этот, как и многие другие вопросы, касательно Мастера Почти Всех Слов, волшебника Эша оставались за гранью понимания Хаджара.

Как можно рассказать про личность подобного масштаба? Одного из тех, кого называют «Цветными Генералами». Красный, Серый, Черный и Синий, что явится под самый конец.

Пепел являлся красным. Или же, как его называли встарь, кровавым. Ученик жрицы судьбы Гвел, участник знаменитого отряда Бродячих Пней, странствующий бард и продавец цветов, а еще… еще человек, до самого конца стремившийся сохранить в себе эту черту — человечность. Так, как он её видел.

Так что все, что мог ответить на вопрос Лэтэи Хаджар, это повторить слова Эйнена.

— Он жил достойно, — прошептал Хаджар. — и умер свободным.

Свободным от всего, что тяготило сердце Короля Бессмертных.

— Это хорошо, — кивнула Лэтэя и, свернувшись калачиком, чем-то напоминая Азрею, задремала.

Хаджар старался не шевелиться, чтобы не разбудить воительницу. Он сидел, смотрел на карту, и продолжил вспоминать свое прошлое и всех тех, кто принимал участие в его судьбе.

И, невзирая на то, что теперь генерал точно знал, что даже сам факт его рождения являлся лишь одной из деталей сложной интриги, в которой сплетались нити столь многих сил, он все равно вспоминал свою жизнь с легкой улыбкой и признательностью.

Впервые за долгое время.

Одного, пусть и короткого, разговора с лысым другом и объятий с сестрой хватило, чтобы забрать с сердца генерала тот тяжелый вес, что он все это время нес в одиночку.

Но, сейчас, он не был один. А может и никогда не был один и…

— Генерал, — шторка вагончика одернулась в сторону и снаружи показался один из головорезов Шакха. — У нас плохие новости.

Глава 1949

Хаджар опустился на корточки и провел пальцами по краям пореза. Хотя порезом эту рану назвать было сложно. Вместо ровных краев, который оставил бы меч или сабля, на теле разведчика зияло нечто жуткое.

С рваными краями, буквально вырванными кусками, не говоря уже о том, что культя, вместо правой руки, явно обладала следами от клыков, оставивших длинные вереницы трещин на оголенной и сломанной кости.

Генерал выпрямился и посмотрел на Огнеша. Именно он, бывший старший офицер Лунной Армии Сухашима, взял на себя командование разделывательным корпусом.

— Рассказывай, — поторопил генерал.

Вместе с Лэтэей и Хельмером они, отойдя на несколько десятков метров от марширующих рядов, наблюдали весьма своеобразное зрелище.

Для начала — минусы тумана в качестве маскировки заключались еще и в том, что их, разумеется, не было видно со стороны, но и у самой Лунной Армии видимость ограничивалось парой метров.

Так что, стоя посреди белесой дымки, словно окутанные парным молоком, они смотрели на груду тел. Дюжина разведчиков, истерзанные, изломленные, с лицами, на которых застыли маски ужаса; кто-то без рук или ног, другие с выпотрошенными животами; без глаз; либо с половиной черепа.

Каждый из них выглядел так, будто они повстречались с голодным медведем, который давил и жрал их заживо, отрывая мордой лоскуты плоти и перемалывая кости.

И, ситуацию действительно можно было бы списать на диких зверей, потому