мою Одарию до такого состояния. Я впервые за столько лет увидела, как гелла плачет, и это было так ужасно тяжело, что готова была от ярости на любое преступление. Если это тот самый дядюшка Санды, то…

— Селена, — она сглотнула и встряхнула меня, вырывая из красной пелены злости. — Может, ты уже видела того молодого человека, генерала.

Я настороженно подобралась.

— Вы имеете в виду Глада?

— Да, его.

— И зачем он к Вам приходил?

Одария вытерла щеки и выдохнула.

— Завтра утром они возвращаются обратно в Аррас.

— Ладно, — я повела плечом. — Пускай возвращаются. При чем тут Вы?

Поджав губы, гелла непроизвольно бросила взгляд туда, где стояли сундуки. Проследив за ним, я ощутила, как липкая рука страха сжалась на моем затылке.

Одария крепко взяла меня за плечи и заставила посмотреть ей в глаза.

— Девочка моя, завтра вы с Сандой едете с ними.

— Что?

От этой новости я растерялась и, осев на пол, уставилась на геллу, словно она стала привидением.

— Послушай. Тот ширф рассказал, что они хотят возродить у себя культ нашей богини, потому что нашли один из разрушенных храмов и потому что желают ее покровительства. Чтобы освятить место, нужна жрица. Жрица Альтеи. Он что-то объяснял, но слишком путанно. Я поняла, что нужно будет поговорить с богиней и попросить её дать ключ…

— О нет…

Внутри всё похолодело.

— Но почему я? Неужели Санды мало? Вы же знаете, что…

— Он хотел именно тебя, — она в отчаянии заломила руки. — Я бы с удовольствием отправила туда Милли, и это стало бы лучшим выходом из недавней ситуации, но Глад уже принес плату и сказал, что уже договорился обо всём с королём. Он выкупил право на вас.

— Но разве мы вещи, чтобы нас покупать? — Я всё ещё отказывалась верить услышанному. — Мы свободные жрицы и принадлежим только богине и Вам. И то лишь по своей собственной воле.

Она покачала головой и с сожалением посмотрев на меня, сжала руку.

— Король может делать что угодно и с кем угодно. Таковы правила.

— Этого не может быть.

— К сожалению, это так.

Я в полной растерянности схватилась за голову. Это не могло быть правдой. Что за дикость? Продать человека, не спросив его согласия, — чушь. И все же серьезный взгляд серо-стальных глаз и приказ не приближаться к его сыновьям я помнила отчетливо. Так почему бы ему и не отправить меня подальше? И заступиться за меня некому: я сумела настроить против себя обоих принцев. Что ж, значит, мне действительно ничего другого не остается.

— Но даже если забыть об этом на мгновение… Вы же знаете, что я не смогу им помочь. Альтея не говорила со мной последние недели. Почему Вы ему не сказали?

— Девочка, — в её взгляде была написана жалость. — Я никому не могу признаться в подобном. Ты же понимаешь, что как только об этом узнает кто-то, кроме нас, ты получишь клеймо проклятой и должна будешь оставить храм навсегда. А участь изгнанной жрицы незавидна. Тебя никуда не возьмут, не пустят ни на один порог. Ты не будешь иметь права скрывать клеймо, а если скроешь и тебя поймают, то казнят.

— Но если я поеду, и Альтея не ответит мне, то они тоже всё поймут. Гелла, что же мне делать?

Она опустилась ко мне на пол и, обняв, прижала к груди. Я рассеянно обняла ее в ответ.

— Селена, тебе надо будет что-то придумать. И здесь есть два пути.

Одария отодвинулась и устремила на меня решительный взгляд покрасневших от слез глаз.

— Либо ты найдёшь способ связаться с Альтеей, и, возможно, в этом тебе поможет твой новый покровитель.

От произнесенных вслух слов я отшатнулась, но Милашка, поджав губы, сокрушенно кивнула.

— Ты же не думала, что я не догадаюсь? Милая моя, я оберегала тебя, как могла. И я не хотела, чтобы ты принимала дар Изгнанного. Давала тебе особенный напиток по утрам, чтобы вытягивать силы, если Лунный Бог все же найдет к тебе путь. Но вы с Каэлой как всегда навели суматоху и сделали все по-своему. На выступлении, когда ты устроила целую огненную феерию, я поняла, что произошло. И кто украл мою книгу, — осуждение в голосе геллы заставило меня опустить голову и уставиться на собственные ладони.

— Вы сердитесь?

— Сердилась. Но вместе с этим столько всего произошло, что я просто не могу испытывать ничего, кроме отчаяния. Мои девочки, в которых я столько вложила, которым я доверяла, плели за моей спиной интриги. И ведь чем все могло закончиться, если бы две дурных головы не влезли ко мне в кабинет? — Милашка вздохнула. — Мне понадобится время, чтобы все это осознать. Но на вас с Каэлой — нет, — я не сержусь.

Огромный камень тревоги скатился с горы таких же камней. Я благодарно улыбнулась гелле, а та продолжила:

— Селена, прошу быть осторожнее. С Богом обмана и воровства нужно держать ухо востро. Не давай обещаний, если их можно истолковать по-разному.

Я с готовностью кивнула, вспоминая, были ли уже такие случаи, и с досадой поняла, что наверняка. Думать об этом сразу расхотелось.

— Если не смогу договориться с Альтеей, какой будет второй вариант?

— Пусть они делают все, как ты скажешь. Очаруй Глада. Я заметила, как он на тебя смотрел. С твоей внешностью и способностями это будет легко.

Я не поверила своим ушам.

— Гелла, вы ли это мне говорите?

Мягко погладив меня по щеке, она грустно улыбнулась.

— Я знаю, ты очень нежная и ласковая девочка. Запасы твоего терпения кажутся неиссякаемыми. Всегда улыбаешься, что бы ни происходило. И потому никто никогда не догадывается, что ты чувствуешь на самом деле. Селена, ты лучшая моя ученица и в совершенстве освоила все мои уроки. Теперь тебе придётся использовать все, чему ты научилась, в своих интересах.

Перед глазами вновь мелькнул разочарованный взгляд Элриса, презрение в глазах Ивеллиоса, строгая печаль на лице короля Миндартиса.