— Эмма! Давай! — Я слышу, как Кора кричит, выводя меня из задумчивости, одновременно дергая за рукав, отчаянно пытаясь найти хоть какое-то подобие укрытия на корабле. Но я не смею скрывать безмятежную улыбку, которая появляется на моем лице, потому что эта буря — прекрасная исполняемая баллада.

Сильная хватка на моей руке тянет меня вперед, вырывая из транса.

— Тебе нужно попасть внутрь, — голос Эйдена проникает сквозь вихрь кружащихся вокруг ветров. — Для тебя небезопасно находиться здесь.

— Здесь небезопасно ни для кого! Но я могу помочь. Что я могу сделать? — Мне кажется, что я кричу на него, чтобы был слышен мой голос, но он просто продолжает тянуть меня вперед, к люку корабля.

— Ты ничего не можешь сделать, Эмма. У тебя нет сил. Тебе просто грозит опасность здесь, и тебе нужно укрыться. Экипаж должен сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что корабль не раскололся пополам.

Его слова — удар в сердце. Хотел он причинить мне боль или нет, я не могу обуздать печаль, которая хочет овладеть мной.

Я вижу, как фейри используют свои силы, чтобы помочь. Те, кто владеет водой, делают все возможное, чтобы удержать волны подальше от столкновения с нами и выровнять море на нашем пути. Те, кто рожден с огнем, поддерживают тепловую волну, распространяющуюся вокруг, чтобы защитить рабочих от онемения от холода. Те, кто обладает силой, соединяющей с природой, выращивают больше лиан, чтобы крепко привязать канат к кораблю, убедившись, что он не порвется. Все это время хранители ветра борются со штормом, блокируя его мощную силу.

Члены экипажа обычно являются низшими фейри, обладающими стихийными способностями. Не высший фейри, как Эйден, который обладает способностью изгибать пространство вокруг себя и совершать вспышки фазирования на короткие расстояния.

Но когда мне говорят, что я бесполезна, когда я чувствую, как моя сила постоянно бурлит глубоко в глубине моей души, умоляя освободить ее, это приводит меня в ярость. Мои люди просто думают, что я бессильна, но Эйден знает, что это ожерелье — истинная причина. Моя сила есть, и все же, я вынуждена быть превращенной в ничто.

Бесполезная.

Я хочу кричать и бушевать и позволить своей силе вырваться из меня, но я не делаю этого. Это только причинит еще больше боли и подожжет мою кожу. Еще больше доказывая, что то, что говорит Эйден, правда. С таким же успехом я могла бы быть отправлена в Земли смертных Хелестрии и прожить остаток своих дней среди тех, кто не обладает властью.

Его хватка усиливается, когда он продолжает тащить меня за собой, Кора смотрит на меня умоляющими глазами, чтобы я выбралась из шторма. Ее силы минимальны. Она может служить во дворце моего отца, но она учится владеть своими целительскими способностями. Если кто-то не пострадает, она ничем не сможет помочь противостоять чудовищному шторму.

Она тащится вперед, зная, что я не смогу бороться с ней в этом. Я поднимаю взгляд и чувствую на себе жгучий взгляд капитана Кэллоуэя, обещающий мою смерть. Прежде чем я успеваю оторвать от него взгляд и неохотно следовать за Эйденом, Эйден перекидывает меня через плечо. Я чувствую легкое давление, когда воздух вокруг нас сгущается, смешение цветов, когда он деформируется и телепортирует нас на другую сторону этого корабля, прямо перед дверью. Легкая волна головокружения накрывает меня от использования его силы.

Ставя меня на ноги, он поднимает ручку и жестом приглашает меня войти, хотя каждая частичка меня кричит не делать этого. Кричит, чтобы я была полезна и помогала, что я не сломаюсь и такая же способная, как любой другой фейри. Но я этого не делаю. Вместо этого я бросаю на него последний раздраженный взгляд, надеясь, что он увидит, как глубоко ранят меня его слова и что он должен знать, как они заставят меня истекать кровью. Я ничего не говорю, зная, что с моих губ сорвется резкость. Поэтому я плотнее закутываюсь в плащ и ныряю внутрь.

Прошло несколько часов, а шторм все еще бушует в море. Каким-то образом Кора отключается на кровати рядом со мной, даже несмотря на то, что ее тело раскачивается из стороны в сторону с каждым ударом морского потока. Я внутренне улыбаюсь, видя, как эта девушка может проспать что угодно. Но самое главное, она мирно спит. Никаких монстров, таящихся в глубинах ее души, ожидающих, чтобы вцепиться в нее своими пальцами и разорвать на части.

Я возвращаюсь к чтению книги, подаренной мне королевой Зораидой. Страницы все еще влажные от проливного дождя, который промочил мой плащ. Но, к счастью, чернила остались на месте, и ни одно слово не просочилось через бумагу.

Я загибаю уголок страницы, чтобы отметить свое место, прежде чем пролистать страницы. Я никогда не хочу портить историю, но не могу устоять перед желанием увидеть что-нибудь хорошее.

Дойдя до конца книги, я делаю паузу. Полностью открываю книгу и подношу ее ближе, фонари над ней раскачиваются в устойчивом ритме, как маятник.

Расплющенная черная роза падает мне на колени, отмечая страницу, куда кто-то вложил написанное от руки послание. Черные чернила с ручки должны быть свежими, так как они размазываются по нижней части страницы, оставляя черные полосы вокруг надписи. Я сильно щурюсь, изо всех сил стараясь удержать послание в свете колеблющегося огонька.

Когда столкнутся свет и тьма, твоя судьба разделится надвое.

Я перечитала это несколько раз. Запечатлеваю восемь слов в своей голове, задаваясь вопросом, что, черт возьми, это значит. Предназначалось ли это для меня? Знает ли что-нибудь королева? Она не только подарила мне книгу, но я помню черные розы на ее короне, украшавшей бал, и то, как она вплела одну из них в волосы. Это ее способ незаметно сообщить мне, что она написала это? Но что, если это была не она? Я откидываюсь на кровать и смотрю на искаженные слова, размазанные по странице, желая не плыть домой, пока перебираю все возможности.

ЧАСТЬ III

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Эмма

Мы благополучно добрались до Асов неделю назад. Шторм продолжался долгое время, но прояснилось за много миль до того, как мы достигли наших светлых берегов. И когда я лежу в своей постели и оглядываю свою комнату, внезапно чувствуя себя еще больше не в своей тарелке, я