Хаджар выругался и посмотрел на запад. Оттуда, в ближайшие часы, может появится конница богов и тогда им придется совсем туго.

— Пусть занимается теми, кто может снова встать в строй. А остальные… — генерал промолчал.

— Хаджар.

— Что?

— Она так и делает, — тихо произнесла Лэтэя.

Хаджар выругался еще раз.

Проклятье… Проклятье! Где же Шакх с его головорезами. Такими темпами они…

И, в этот момент, когда первые лучи рассветного солнца обожгли окровавленные лица и клинки Лунной Армии, на восточной стене взвился в небо оранжевый бутон. Выше дозорных башен, он мгновенно распустил лепестки и закружил в вихре черного пепла и дыма.

А мгновением позже по ушам ударил мощный взрыв и уже второй раз за битву взрывная волна заставила рухнуть на землю ближайших ко рву солдат.

Хаджар с Лэтэей переглянулись и Падающая Звезда, вскочив в седло, скомандовала своим войскам отступать к холмам. Хаджар же:

— Добивайте всех выживших! — рявкнул Хаджар, делом показывая пример. Он встал рядом с воином, лишенным правой руки и с ошметками левой ноги.

И, с этими словами он вонзил клинок в распахнутый в мольбе рот воина Седьмого Неба, отправляя того… куда бы не отправлялись после смерти воины.

Вместе со своими солдатами Хаджар добивал раненных и умирающих. Пушки на стенах теперь огрызались куда реже. Сквозь дымку и смог от гари, генерал изредка различал силуэты на стенах. И, судя по тому, как там суетились — боги заглотили наживку и направили значительные силы в сторону пробоины. Вот только та даже не смогли обрушить стену до основания.

Лишь выбила кусок с верхних ярусов и пустила пару глубоких трещин до земли. По ним, разумеется, привлекая внимание защитников крепости, тут же сделали несколько залпов артиллеристы Тура. Но это было не более, чем просто приманка.

Пушки Тура все так же не были способны на что-то большее, чем выбить несколько камней из кладки и в значительной степени сотрясти стены.

Хаджар, закончив с легкой передышкой, вновь погрузился в пучину сражений. Далеко не все из авангарда не могли держаться на ногах. Были и соти тех, кто, сбившись в кучи, продолжал сражаться.

Генерал столкнулся лицом к лицу с девой, в руках которых сверкали две острые шпаги-клыка. Под её натиском пали уже несколько солдат Лунной Армии, а та все кружилась в окружении противников и не собиралась сдаваться на милость чужих клинков. Да и милости никакой бы все равно не последовало бы.

Хаджар, пройдя через ряды собственных солдат, встал перед ней.

— Ты… — прошипела богиня в чьих глазах плескалось столько ненависти, что в ней можно было утонить. — Я заберу тебя с собой, безумец!

И она, оборачиваясь вихрем уколов и режущих взмахов, обрушилась на генерала. Хаджар отбил клинком первый выпад и, уйдя в сторону от другого, попытался дотянуться клинком до её горла, но богиня пригнулась и, одновременно с этим, выстрелила одной из шпаг.

Генерал не успел убрать ногу и по той протянулась длинная, алая полоса. Тут же за его спиной окружившую богиню ряды воинов ощерились копьями, но Хаджар властным жестом остановил солдат.

Может быть он и монстр. Но он монстр, знающий, что такое честь. И раз уж судьба свела его с достойным противником, не растерявшим доблести в образе смертного, значит… значит он бился не с богом. А со смертной. И она была достойна смерти в достойном поединке, а не быть заколотой, словно собака.

— Мерзавец! — она рванула вперед, а Хаджар вспомнил, как когда-то давно он захватил крепость Балиума и её глава, умирая, произнесла последние слова:

« У тебя нет чести».

Странно, что он вспомнил об этом именно сейчас.

Хаджар, отбив выпад шпаги, отшагнул назад и вторая не смогла дотянуться до его груди. Дева, видя, что атака не настигла цели, попыталась уйти в защиту, но не успела.

Генерал опустился в коленях, оттолкнулся от земли и, взмахом перчатки отражая устремившееся к нему жало, полоснул мечом от ключицы до бедра противницы. Та выронила шпагу из левой руки и, рефлекторно, схватилась за рану. Шатаясь и хрипя, она размахивала левой, пытаясь задеть Хаджара. Но тот, легко уклоняясь, отошел в право, где воительница уже ничего не могла ему сделать.

Перед тем, как клинок рассек её горло, Хаджар сказал короткое:

— Ты билась достойно, — и дева упала в пропитанную кровью землю.

Она дернулась, раз, другой и замерла. А вместе с ней замерло, на пару мгновений, и поле битве, на котором догорали последние очаги сопротивления авангарда. И, именно в этот момент, когда мир практически погрузился в тишину, вместе с рассветным солнцем, словно один из его лучиков, через ров рухнул подъемный мост.

Хаджар повернулся и увидел окровавленного Шакха и его людей с ног до головы покрытых кровью.

Генерал указал мечом на город и:

— Вперед! — его рев прогремел не хуже пушечного залпа. — Сталь к плоти! Столь к плоти!

Глава 1936

Стоило прозвучать команде, как солдаты ринулись на мост. В глазах каждого из них пылала лишь священная ярость и приказ, который Лунная Армия слышала лишь дважды — единожды в Балиуме и единожды под Сухашимом, нисколько не терзал их сердца.

— Сталь к плоти! — кричали младшие офицеры.

— Сталь к плоти! — вторили им в ответ сотни солдат, штурмующих мост.

Этот приказ означал лишь одно — никаких пленных, никакой пощады, никаких сомнений. Твоя сталь, с которой ты пришел на поле боя, должна оказаться в плоти противника. Только так. И никак иначе.

Черная река хлынула на мост, а на её гребне бежал сам генерал. Присутствие Хаджара, не спрятавшегося на высоком холме в шатре, под защитой личной гвардии, вселяло столь великий дух в Лунную Армию, что их штандарты и отблески черной брони, с высоты крепости, вдруг зареяли словно крылья птицы, а вспышки стальных клинков засияли когтями и клыками.

Перед воротами защитники Изумрудного уже успели сложить баррикады. Навалив в кучу обломки телег, досок, понатаскав столы, разбитые двери, различную утварь и обломки домов, взорванных пушечными ядрами, боги не собирались так просто отдавать город.

— Хаджар! — рядом с генералом оказался Парис. На его лице маячила пьяная от крови и битвы усмешка, а в каждой руке острыми бликами