Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Фэнтези » Проект «Джейн Остен» - Кэтлин Э. Флинн

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 96
Перейти на страницу:
Признаюсь, не могу представить, как возможно столь длительное затишье для столь изобретательного ума.

Она ответила не сразу:

— Полагаю, что мне тоже это непонятно.

— И вы действительно ничего не писали все эти годы?

— Вам Генри так сказал?

— Возможно, я неверно поняла.

— Я писала — возможно ли иначе? Конечно, я перерабатывала и вносила исправления в те три романа. Но преимущественно… — Она осеклась. — Возможно, я потеряла веру в себя. Образ жизни, который я вела в то время, не сочетался с сочинительством, но это слабая отговорка. Мне так хотелось писать, что сердце мое сводило судорогой. — Она умолкла, а затем добавила: — Большую часть написанного я сожгла. Разорительная трата бумаги.

— О, какая жалость, — не сдержавшись, брякнула я. — Несмотря на то что я подозревала нечто подобное, слышать, как вы говорите об этом с таким спокойствием…

— Уверяю вас, огонь тем произведениям только на пользу.

— Но вы ведь не все сожгли?

Повисла долгая пауза, но затем она все же ответила:

— Нет, не все. — Она села. — Пожалуй, на сегодня откровений достаточно, Мэри. Я бы хотела отдохнуть. Вы принесете всем извинения от моего имени?

Мы шли домой — ветер успел улечься, и облака рассеялись, обнажив безудержно сияющие звезды. Я была на взводе после разговора, который только что вела, и после музыкального номера, мысли путались, как моток пряжи, чьего хвоста я никак не могла отыскать.

— Что это за песня? — наконец спросила я; вопрос вроде был простой.

— Она называется «Девица из Огрима»[40].

Я напрягла память — название было знакомое.

— А-а. Это песня из «Мертвых», так ведь? Как сюда затесался Джеймс Джойс? Кто следующий, Сэмюэл Беккет?

— Я впечатлен твоими познаниями.

— «Удивлен» ты хотел сказать.

— Что продолжительное чтение пошло тебе на пользу? Отнюдь, — произнес Лиам с безупречной интонацией доктора Рейвенсвуда, а затем снова обратился в себя. — Я как-то делал об этой песне доклад и заодно выучился ее петь. Обнаружить ее на пианино было все равно что повстречать старого друга. Но зря я ее спел. В романах Джейн музыкальны только мутные типы. Это была ошибка.

— Ошибка? Не уверена. Возможно, теперь они все в тебя повлюбляются, что будет довольно неловко.

— Именно это меня сейчас и тревожит больше всего.

— Лиам!

— Что?

— Спой еще что-нибудь?

Убедившись, что я прошу его всерьез, он запел, кажется, на итальянском, песню, которой я раньше не слышала, и мой взгляд скользнул вверх, к звездам, и все мои тревоги утихли хотя бы на этот недолгий отрезок времени.

Мы всего лишь сосуды. Искусство вечно.

Подойдя к дому, мы остановились, и он умолк. Мы ненадолго застыли у ворот, будто чего-то ждали. У меня возникло острое желание притянуть его к себе и поцеловать. Вместо этого я сказала:

— Давай еще немного погуляем. Так хорошо.

Не ответив, Лиам повернулся, и мы продолжили свой путь дальше. За поворотом к Большому дому аллея уводила в поля, разделенные живой изгородью; я имела обыкновение прогуливаться здесь зимой, но в последнее время постоянно была занята делами по хозяйству.

— Почему ты не сказал, что умеешь петь? — спросила я, в очередной раз осознав, что это совсем не тот вопрос, который мне хотелось задать. Тогда какой же? Неуловимый, он порхал у кромки моих взбаламученных мыслей. — Господи, да ты даже под нос себе ничего не мурлычешь. А у тебя такой красивый голос! Как же я завидую тем, кто умеет петь.

— Возможно, поэтому и не пою. Не хочу, чтобы тебя изъела зависть, — объяснил он.

— Настоящий джентльмен.

— О чем вы говорили там, наверху?

— О многом.

— Об «Уотсонах»?

— Я почти завела о них речь, но тут она меня выставила. — Я вкратце обрисовала ему содержание нашей беседы и добавила: — Тебе бы явно удалось ее разговорить.

— Вот уж не знаю.

Некоторое время мы шли в молчании, прислушиваясь к редким шорохам и шелесту, к звукам, производимым самой ночью. Я почти не разбирала дороги, но чувствовала себя уверенно; казалось, будто зрением обладали не только мои глаза, но все мое тело. У меня возникло чувство, неотвязное, но и не навязчивое, осязания тьмы вокруг: я ощущала касание воздуха к коже, земли — к своим полусапожкам. Только я решила поделиться этим странным ощущением с Лиамом, как он заговорил:

— Я хотел попросить прощения за кое-что. Меня мучает совесть.

— За что?

Мы все шли и шли, и он наконец пробормотал:

— За ту ночь в «Ангеле».

— О-о. — Я изобразила смешок. — Ты все еще думаешь об этом?

— А ты будто нет, — бросил он в ответ, снова обретя дар речи. — Посмотри мне в глаза и скажи, что сама не думаешь. Об этом.

Было слишком темно, чтобы смотреть ему в глаза.

— Иногда. — То есть часто — вот что я имела в виду. — Не стоит извиняться. Нет закона, обязывающего человека трахнуть тебя только потому, что ты хочешь трахнуть его. — Я услышала, как Лиам резко втянул воздух; его ужаснул выбранный мной глагол? Я понадеялась, что так и было. — Хотелось бы узнать, почему ты… Хотя честно? Мне не обязательно это знать. Люди — существа сложные. Полные противоречий. — Особенно такие, как ты, хотелось добавить мне, но я сдержалась: это было бы некрасиво и не факт, что правда, и больше того, я рисковала выдать слишком многое. Что было опасно, ибо мы находились одни в полной тьме и в кои-то веки могли не бояться, что нас услышат.

— Значит, ты меня никогда не простишь.

— Что? Не льсти себе. Неужели ты думаешь, что для меня… это так важно? — И все же тон меня выдал. Как ему удалось вывести меня на откровенность? Какое-то словесное айкидо. — Если ты хочешь прощения, оно твое.

Чуть помолчав, он сказал:

— Вообще-то я хочу не этого.

Сердце запрыгало у меня в груди, но я решила, что не буду облегчать ему задачу. По крайней мере не настолько.

— А чего же тогда?

Мы остановились. Лиам развернулся ко мне лицом — белесый силуэт в темноте. Поколебавшись, он поддел мой подбородок, потянул к себе. Ненадолго задумавшись — или подождав, не остановлю ли я его, — он поцеловал меня — сперва нерешительно, затем с большей уверенностью. Губы у него были упругие, дыхание отдавало чаем. Я чувствовала запах его кожи: пот, мыло и терпкий аромат садовой земли. Он зарылся лицом мне в шею и застонал, а затем, обхватив меня, провел руками вдоль спины и задержал их там, где заканчивался корсет.

— Прости, я не могу сдерживаться, я схожу с ума. Я безумец, — прошептал он мне в шею. — Я больше не могу, я должен объясниться. Зная, что ты там… в двух шагах по коридору…

— Можешь не объясняться, —

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 96
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Кэтлин Э. Флинн»: